Согласно документу, царство Картли-Кахетия принимало покровительство Российской империи. Этот договор положил начало вхождению Грузии в состав России. И именно этот договор сейчас лежит в основе дискуссии и более того – исторических и политических спекуляций на тему взаимоотношений двух соседних государств.

Множество молодых грузин убеждено сегодня в том, что тогда, в конце XVIII века, вероломный северный сосед использовал сложившуюся в Закавказье ситуацию и «прицепил» независимую Грузию к себе. Подавляющее число молодых россиян твёрдо уверено, что при Екатерине Великой Грузия сама попросилась в состав России, и та милостиво взяла на себя и эту ношу, сопряжённую со множеством внутренних и международных проблем.

Двадцать лет и тех и других убеждали в полярных точках зрения. Сколько лет понадобится, чтобы вернуться к золотой середине, один Бог ведает.

И всё-таки вода камень точит. Попробую добавить свою каплю.

Наверное, надо начать с того, что в XVIII веке Грузии как государства не существовало. И тут нет ничего обидного. Были периоды, когда и Российское государство именовалось таковым весьма условно. Имелось Картли-Кахетинское и Имеретинское царства, существовавшие в вассальной зависимости от персов и турок соответственно, часть территории напрямую принадлежала Османской империи, часть – Персии. Шли непрерывные военные конфликты, как внешние, так и внутренние.

Неверно также думать, что только один картли-кахетинский царь Ираклий II видел путь спасения своего народа от мусульманизации или геноцида в максимальном укреплении отношений с Россией. За 14 лет до Георгиевского трактата и посылки из Петербурга в Тбилиси двух батальонов пехоты в имеретинский Кутаис уже выдвинулся корпус генерала Тотлебена. Он изгнал турок из приморских крепостей, в том числе Поти, и с 1874 года турки отказались требовать дань с Имеретии.

Уже ясно, что политическая ситуация в регионе была сильно запутана и многослойна. Ныне объяснять её упрощённо – значит, обрекать и себя, и других на полное непонимание и того, что было, и того, что есть.

Ираклий II, находившийся под сильным давлением сюзерена, решился на смелый шаг: сбросить вассальную зависимость от Персии и уйти под покров единоверной России. В Георгиевском трактате речь не шла о потере его царством независимости. Ограничивались возможности грузинского царя в области внешней политики. В свою очередь Россия гарантировала помощь в случае военной угрозы.

Договор прожил всего четыре года. Ираклий II, вынужденный лавировать, точно катер среди крейсеров, в 1786 году счёл за благо заключить сепаратный мир с одним из соседей, даже не поставив в известность о своих переговорах российского посланника. Екатерина II в условиях начавшейся войны с турками сочла этот поступок предательством и приказала вывести из Картли русские батальоны. Выполнять обязательства по Георгиевскому договору в Петербурге больше не собирались.

В итоге Картли подверглась мощному вторжению персов. А в то же время земли Ираклия нещадно терзали лезгины. Виновата ли в этом Россия? Наверное, потомкам тех 22 тысяч грузин, что были уведены в иранское рабство после уничтожения Тбилиси в 1795 году, кажется: да, виновата. Могла бы защитить, если б захотела. И они в определённом смысле правы. Могла бы. Вопрос в том, почему не захотела? Сугубо нравственная категория обязательной защиты слабого и родного по вере перед любым врагом тут не срабатывает. Жизнь государства – это не жизнь одного человека.

Как бы там ни было, но из Картли раз за разом обращались в Петербург с просьбой о покровительстве. Это не был одноразовый отчаянный крик о помощи, когда припёрло. Это была позиция. 

У императора Павла оказался свой взгляд на вещи. У его сына и наследника Александра – свой. И вовсе не в пользу принятия Грузинских царств в состав империи. Молодому Александру Павловичу верилось не в силу, а в право. Он ещё не познакомился с таким учителем, как Бонапарт.

Если Павел пошёл навстречу просьбам нового картлийского царя Георгия XII, отправил в Тбилиси пехотный полк, а потом довольно быстро откликнулся на предложение принять Восточную Грузию в состав России, то Александру понадобилось несколько месяцев для того, чтобы манифест отца, подписанный Павлом в самом начале 1801 года, превратить в действующий документ. А присягу русскому государю в Картли-Кахетии приняли только весной 1802-го. При обстоятельствах, весьма поучительных с точки зрения политической этнографии.

В России того времени торжества – это парады, регламенты, светский пафос и тому подобное, свойственное развитой империи. В разрушенной персами и лезгинами Грузии было не до пафоса. Да и вообще там изначально жили свободнее и проще. И когда в Тбилиси церемония принятия присяги прошла в окружении русских пехотных шеренг, нашлось довольно людей, которым это не понравилось.

Со временем разобрались, что недовольство было вызвано не тем, «что сделано», а тем «как сделано». В отношениях между народами это порой имеет ключевое значение.

Агрессия Грузии против Южной Осетии пришлась на 7 августа 2008 года. Сомнительно, что при выборе дня атаки в Тбилиси не держали в уме и некие сакральные смыслы. Но если так, то уж в этом случае между «что» и «как» в нравственном плане разницы никакой.   

Михаил Быков