В канун Дня России под Самарой прошёл четвёртый международный фестиваль «Рок над Волгой». Провинциальный опен-эйр доказал, что Россия может собирать стотысячные собрания публики не только по политическим причинам.

…В том, что «мигалки» в России не исчезнут никогда, может убедиться каждый, кто промчится пассажиром в кортеже с мигалкой. Это, если честно, приятно, удобно и комфортно. Поначалу ещё задумываешься: «А как же простые люди?», уныло бредущие с баллонами недорогого пива по обочинам разбитых самарских дорог в направлении пригородного местечка Петра-Дубрава к началу концерта. Но чувство этой совестливости тонет, убаюкивается нежностью пневмоподвески «Брабуса», собранного отнюдь не рабочими в Тольятти. Окончательно успокоить остатки либеральной совести позволяет мысль о том, что где-то в колонне следует сам Борис Борисович Гребенщиков. Человек, ещё сорок лет назад постановивший, что «Рок-н-ролл мёртв…».

А он, БГ, словно известный политический персонаж, живее иных живых. Мне, прожившему всю сознательную жизнь, как выясняется, в эпоху существования «Аквариума» (чей сорокалетний юбилей отмечает в этом году любой, кто слышал о полковнике Васине, капитане Воронине и стороже Сергееве), признаться, тревожно видеть, как твоё юношеское божество интересуется за завтраком, как сыграли накануне испанцы против итальянцев. Интересуется, перемешивая обыкновенной ложкой обыкновенную овсянку.

В столовой достойного звёздного десанта самарского «Холлидей Инна» Гребенщиков отнюдь не божество, а обыкновенный нажористый турист, внешне напоминающий классического карибского пирата, которому вопреки его желанию продлили пенсионный возраст. Эдакий Джонни Депп с серьгой и в бандане, но примерно 40 лет спустя. Впрочем, и завтракающий через столик Константин Кинчев тоже не горланит поутру «Мы вместе!». Справедливости ради замечу, что более молодые, но не менее популярные рок-н-ролльщики в быту держат марку отчаянной разухабитости и алкогольной неудержимости. Что не помешает этому самому коллективу спустя буквально пять часов довести двухсоттысячную аудиторию до предэкстазного состояния композицией «Когда нет денег – нет любви…»

Вернее, в тот момент, когда Шнур и Великолепная Юлия заканчивали свой час выступления, вгоняя в смущение самарскую элиту в ВИП-секторе площадными стихотворными шедеврами, организаторы получают оперативную информацию с полицейского вертолёта – фестиваль собирает на поле возле посёлка Петра-Дубрава более 272 тысяч человек. А впереди – хедлайнеры – «Океан Эльзы», Garbage, «Алиса» и Limp Bizkit. К ночи их, зрителей, станет уже 350 тысяч. И главный вопрос: а как они будут выбираться в Самару? Утренний таксист расскажет, что многие шли всю ночь…

…Игорь Растеряев, хочет казаться невозмутимым. Но актёрское мастерство не спасает – популярнейший в Интернете автор-исполнитель нервничает: перед такой аудиторией выступать не приходилось. И дежурные успокаивающие слова, которые только и можно сказать в такой момент, не спасают. Но Растеряев проходит по длинному помосту в центр толпы, усаживается на табурет, растягивает гармошку – «Чайку»… Он срывает бурю аплодисментов. Пять песен-баллад – и каждую просят повторить на «бис». Но на фестивале «Рок над Волгой» не бисуют ни Шнур, ни Гребенщиков. Солистка Garbage Ширли Менсон в импровизированных в чистом поле кулисах после своего выступления вопрошает: «Может, спеть ещё?» – но шотландку вежливо благодарят – регламент неукоснителен…

«Рок над Волгой» собирает сотни тысяч молодых людей из российских провинциальных городов. Самара и, само собой, Тольятти – основные зрители, но под знаменами на телескопических удочках словно организованные отряды – из Нижнего Новгорода и не менее Нижнего Тагила, Перми и Арзамаса, Оренбурга, Уфы, Казани…

Раньше Самарская область славилась тихушным Грушинским фестивалем, где под расстроенные гитары мурлыкали свои сладенькие песни барды постсоветской туристической культуры. Той культуры тихого протеста лыж у печки, что сменил открытый голос Цоя, без визборовской эзоповщины требовавший и дотребовавшийся «Перемен».

Русский рок-н-ролл – явление уникальное. Проигрывая в своих музыкальных талантах технологичным артистам Запада (в чём можно было убедиться, дождавшись американского хед-лайнера «Рок над Волгой» Limp Bizkit – этакого рэпера под хэви-метал), русские берут словами, душой. И безусловно, русский рок – самая что ни на есть авторская песня. И слов из неё не выкинуть. Даже если их вставляет Сергей Шнуров…

Андрей Морозов