В Москве, точке притяжения миграционных потоков со всего «нового зарубежья», перепись выявила, на удивление, много русских – 91,6%. Причём их удельный вес, по сравнению с данными 2002 года, вырос сразу на 6,8%. Это открытие Росстата озадачило не только защитников национальной культуры, которым теперь, казалось бы, не от кого её защищать, но и демографов, которые не спешат принимать статистику на веру.

За последние восемь лет популяция русских в столице увеличилась на 1 млн 122 тыс. человек – до 9 млн 93 тыс. Численность же представителей других этносов, как не трудно предположить, заметно сократилась. Сдали позиции украинцы, доля которых в общей структуре московского населения в 2002 году составляла 2,5%, а в 2010-м уменьшилась до 1,4% (почти на 100 тыс. человек). Кроме того, в Росстате не досчитались 17 тыс. татар, 18 тыс. армян, 38 тыс. азербайджанцев, 26 тыс. евреев, 20 тыс. белорусов, 15 тыс. грузин, 8 тыс. таджиков, 12 тыс. вьетнамцев и 9 тыс. китайцев. Несколько укрепились в столице осетины и башкиры, и совсем не изменилась численность чеченцев (их, как и раньше, 14,5 тыс.). А больше, за исключением русских, стало только узбеков – на 11,3 тыс. человек.

При этом примечательно, что, согласно общероссийской статистике, доля русских выросла всего на 0,26%. Как получилось, что именно Москва, для которой проблема иностранной миграции стала в последние годы одной из наиболее острых, оказалась самым русским городом в стране?

– Для меня это немного парадоксально. Мне кажется, что это, мягко говоря, немного не соответствует действительности, – аккуратно заметил ведущий научный сотрудник лаборатории анализа и прогнозирования миграции Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Дмитрий Полетаев, признавшись, что «ожидал другого».

В том же признался Валерий Елизаров, руководитель Центра по изучению проблем народонаселения МГУ им. Ломоносова. «Немножко удивляет, конечно, такой достаточно резкий рост русских», – сказал он, но сразу подчеркнул, что дело тут не в ошибках переписчиков: «Данные можно считать абсолютно достоверными, насколько можно вообще доверять статистике».

– Ведь что произошло, – пояснил Елизаров. – Численность населения России в целом сократилась на два с лишним миллиона, при этом численность населения Москвы на миллион с лишним увеличилась. То же – в Московской области и в Петербурге. Т.е. выросли как раз крупные города в русскоязычных, прежде всего, областях, а не в национальных. Возможно, это внутренняя миграция: в Москву едут богатые, успешные люди, уже заработавшие или желающие заработать.

– Плюс ещё, – добавил он, – влияет фактор окружения. Люди сами указывают национальность, никто у них никаких документов не просит, да и документов у нас таких нет. Это самоопределение. Если люди живут в русскоязычной среде, в быту, на работе и дома – везде общаются на русском, они и сами начинают себя отождествлять с русскими. Кроме того, в Москве много смешанных браков, и людям трудно указать какую-то одну национальность.

Также Елизаров напомнил, что многие переписанные в принципе не стали отвечать на этот неудобный вопрос. Скажем, в Москве, по официальным данным, национальность не назвали 668,5 тыс. опрошенных. «Есть определённые издержки. Переписчики должны им верить – такова процедура, иначе люди начнут уклоняться, – прокомментировал демограф. – Я бы не спешил делать из этого какую-то сенсацию: надо, чтобы специалисты спокойно с этим разобрались».

В то же время сам Елизаров заключил, что слухи о якобы захлёстывающих Москву иностранцах остались слухами. Мигрантов, по его словам, отныне и впредь можно не бояться. «Откуда берутся страхи? На чём они были основаны? На каких-то представлениях людей о том, что происходит. Значит, эти представления были неправильными, и это ещё раз доказывает, насколько нужна перепись, которая помогает развенчивать всякие сказки, подозрения и мифы об угрозах».

Однако и это – мнение. Есть другие. Скажем, Дмитрий Полетаев предположил, что мигрантов в столице банально не потрудились переписать. С ним согласился Никита Мкртчян, ведущий научный сотрудник Центра демографических исследований Института демографии НИУ ВШЭ. Он подчеркнул, что «за исключением организации стационарных переписных участков, никаких специальных мероприятий, чтобы охватить эту категорию населения, перепись не вводила».

– Переписчики обходили дома, должны были звонить в квартиры и, если дверь не открывали, предпринять повторную попытку через два дня, но не очень-то охотно это делали, – отметил эксперт. – Почему именно мигранты оказались непереписанными? Потому что многие из них арендуют жильё и делают это нелегально. Владельцы съёмных квартир, не уплачивающие налогов, заинтересованы в том, чтобы жильцы не вступали в контакты ни с какими государственными структурами. Это обычная пугливая реакция: «как бы чего не вышло». К тому же мигранты живут не только в арендуемом жилье, но и на стройках, в подвалах, в строительных вагончиках и других помещениях, которые перепись не причисляла к жилым. Места, где живут мигранты, переписчики специально не разыскивали.

Что, в общем-то, полбеды. «Мы после переписи провели небольшую конференцию со студентами “Вышки”, будущими социологами, которые в ней участвовали, – добавил Мкртчян. – И вот они нам рассказывали: открывает дверь семья, допустим, киргизов. Мы, говорят, тут не живём, мы здесь работаем, мы не являемся россиянами. Студенты тратили уйму времени на то, чтобы уговорить их переписаться, объяснить, почему это важно и что за это ничего не будет. Но так делали не все студенты, а только студенты, которые на самом деле были заинтересованы в честной и достоверной переписи. Некоторых ведь просто сгоняли принудительно, как вот сейчас школьников сгоняют на контрольные на время митингов. И работали они по принципу: не хотите – не надо, запишем, что здесь живут русские».

Мкртчян обратил внимание ещё на два аспекта, которые могли повлиять на общий результат всероссийской «переклички». «Во-первых, – сказан он, повторив мысль Елизарова, – людям свойственно причислять себя к государствообразующему этносу. Люди из смешанных семей – русско-украинских, русско-еврейских, русско-татарских, живущие в России, чаще всего относят себя к русским. Во-вторых, в ходе переписи во многих регионах, в том числе и в Москве, многих записали по вторичным источникам – по домовым книгам и данным паспортных столов. Об этом, например, свидетельствуют те 5,6 млн человек в целом по России, которые свою национальность не определили».

И всё-таки наиболее вероятной причиной нежданного прироста русских в столице Мкртчян считает «добровольную самоидентификацию в пользу русских».

– Это даже не мигранты, – уточняет он. – Это могут быть люди, жившие и родившиеся в Москве в русско-других семьях, и даже в формально этнически однородных семьях, но живущих в Москве полвека-век. Логика следующая: живу в России – значит, русский. У нас в доме живёт семья чеченцев: муж, жена и пятеро детей. Но глава семейства говорит: «Я в Москве живу с 1990 года – какой я чеченец? Я детей и себя записал русскими, а жену записал чеченкой».

– Ну или вот я, например, – Мкртчян, – продолжает эксперт. – Меня в 1989 году мама (кстати, русская) записала армянином, хотя я в Армении никогда не был и ни слова по-армянски не знаю, а отец был однажды, в командировке. Естественно, я себя к армянам не отношу, и армяне меня не причисляют к своим. Ну и что я буду тень на плетень наводить?

После распада СССР на Украине дети от многочисленных смешанных русско-украинских браков начали повально записываться в украинцы. В результате численность русских там только за 1990-е снизилась примерно на 3 млн человек. И наоборот: украинцы в России массово становились русскими.

Что же до общероссийской статистики, по которой русские, как занимали 81% в структуре населения, так и занимают, то здесь Мкртчян напомнил о «полиэтничности» страны. «В России есть татары, башкиры, чеченцы, которые входят в число десяти наиболее многочисленных народов, есть Кавказ, есть Татарстан и Башкортостан, где основное население всё же не русское, – объяснил он. – В Москве их сравнительно мало, а те, кто есть, обрусели, как это происходит во многих крупных городах, где нет возможности постоянно пестовать свою этничность».

И всё-таки 92% для многонациональной столицы – чересчур. «Я пытаюсь верить, что тех, кого не заставали дома, переписывали по домовым книгам, – вздохнул сотрудник Института демографии ВШЭ, – но и наши студенты, и многие другие говорят, что некоторые домохозяйства элементарно придумали».

Дарья Миронова

Источник: «Росбалт»