«Сибиряки вольные и невольные», – так называется этнографический проект Томского областного краеведческого музея им. М. Б. Шатилова. Одна из главных частей проекта – одноимённый сайт, основная задача которого – дать возможность людям, простым сибирякам, о которых молчит большая история, рассказать о своих предках, о том, как те оказались в Сибири, о непосредственных участниках переселения. Конечно, их уже нет в живых, но в семьях ещё хранятся устные рассказы, и это большая ценность, которую хочется сохранить. Это и есть задача авторов проекта: собрать и сделать общедоступными семейные истории сибиряков.

А началось всё с обычного «похода за зипунами». В результате которого 26 октября 1582 Ермак с небольшим казацким отрядом захватил столицу Сибирского ханства — город Искер. Со временем русские землепроходцы стали продвигаться к Тихому океану, создавая опорные пункты – остроги. Правительство же ставило в них военные гарнизоны.

Зачем понадобились царской России эти суровые пространства тундры и вечной мерзлоты? В большом государстве казны много не бывает, а здесь хоть и холодно, но можно собрать с аборигенов ясак – оброк в виде «мягкой рухляди». На многие годы Сибирь стала главным источником русской пушнины. А кроме того, мерзлота – она только на крайнем Севере, а к югу от 55–58 параллелей, от Урала до Тихого океана, лежат 4 миллиона квадратных вёрст благодатной полосы, так и просящейся под плуг и обещающей плодородие.

  

Так политикой и природой были обусловлены две социальные группы, которые первыми были направлены в Сибирь: военные и крестьяне.

В качестве военных в Сибирь отправились, главным образом, казаки, состоящие на «государевой службе». К ним примыкало черносошное и посадское население Севера Руси, слабо затронутое Смутой и потерявшее свои традиционные связи с Новгородом. Так потом и писал историк: «Ермак проложил путь в Сибирь для массы из казачьего Юга и новгородского Севера».

Так началась промысловая колонизация, проходящая в районе нынешних Березова, Сургута и Мангазеи. И первыми «пришлыми сибиряками» стали люди служилые: казаки конные и пешие, стрельцы, пушкари, направляемые сюда по царскому указу. Затем стали прибывать казаки с Украины и Дона, а также «литва» – подданные Речи Посполитой, попавшие в плен или добровольно перешедшие на русскую службу. К «литве» причисляли белорусов, поляков, немцев, украинцев и собственно литовцев. Некоторые из военнопленных поляков, шведов, немцев переводились в Сибирь на службу. Это не считалось ссылкой: они получали чин и звание, денежное и хлебное довольствие, земельный надел. 

К концу XVII века в Сибири насчитывалось около 10 тыс. служилых людей. Постепенно в состав сибирского служилого сословия стали входить и местные – юртовские и томские татары, чатские мурзы. 

Конечно, военные гарнизоны не могли существовать сами по себе. Каждый военный отряд, посылаемый для «поставления» нового сибирского города, сопровождали гражданские – плотники, кузнецы, священники, крестьяне, – словом, те, без кого невозможно нормально устроить хозяйство. 

И нужно было осваивать земли, чтобы каждый населённый пункт сам себя кормил. Так уже в XVI веке крестьян европейской части России активно стали перемещать в Сибирь. Одни попадали туда «по указу»: выбирались местной администрацией и вместе с семьями переводились на новое поселение. Другие оказалась там «по прибору»: так называлась вербовка добровольцев, охочих до освоения новых мест.

Крестьян мотивировали льготами: переселенцам предоставлялся кредит, их на время освобождали от уплаты налога, а кроме того давали подъемные – безвозмездную денежную ссуду в размере от 25 до 135 рублей, большие деньги по тем временам.

Поначалу на новые земли потянулись крестьяне с Поморья, но уже с 1670-х годов к ним присоединились землепашцы с Поволжья, из западных и южных районов России. Так к концу XVII века образовалось самостоятельное сословие-класс крепкого сибирского крестьянства. 

Для крестьян основной причиной добровольного переселения в Сибирь были рост населения и, как следствие, недостаток земли в европейской части России. Вот цитата из письма 1895 года от крестьян Пермской губернии Ф. С. Утева и Г. Д. Бокалова: «Мы, бывшие крепостные крестьяне помещицы графини Натальи Павловны Строгановой, при добровольном выкупе земель у неё нашим Архангельским сельским обществом по дополнительному к уставной грамоте акту в 1870 году получили в надел земли по 7 1/8 десятин на душу. В течение 25 лет, вследствие прироста населения, земельного надела стало мало, ремесла и промыслы не развиваются, поэтому и причитается нам заниматься хлебопашеством; если остаться на настоящих местах жить ещё 25 лет, то мы доживем до того, что на каждую наличную душу мужского пола дойдёт земли до 1 десятины, – пока ещё не поздно, мы имеем намерение предпринять переселение в Томскую губернию».

Указ 1822 года «О дозволении крестьянам переселяться на земли сибирских губерний» дал санкцию на свободное переселение крестьян за Урал. Без пригляда государства, но и без помощи с его стороны.

 

Всю вторую половину XIX века крестьянство лилось в Сибирь относительно ровным потоком. Мощный толчок дала Столыпинская реформа 1906 года, фактически узаконившая права собственности на землю и создавшая возможность единоличного крестьянского хозяйства в качестве альтернативы общине. 

В XVIII–XIX веках выросла роль «штрафной колонизации»: так, во время Семилетней войны были выведены из Польши в Сибирь 10 тысяч семей раскольников. Только в 1764–1765 сюда из польских пределов проследовало 23 партии староверов по 150–250 человек. Они расселились в Западном Забайкалье и к середине XIX века составили 57 % всего русского населения территории. Некоторым преступникам – уголовным, военным и политическим – смертную казнь заменяли ссылкой в Сибирь. Знаменитый пример – декабристы. 

В середине XIX века в Алтайском Горном округе стали активно разрабатывать месторождения полезных ископаемых, понадобилась рабочая сила, и поток ссыльно-каторжных вырос. Труд ссыльных широко применялся в Сибири в промышленном производстве. Колодники трудились на казённых винокуренных и металлургических заводах, соляных промыслах, суконных мануфактурах. Со второй четверти XIX в. большое число ссыльнопоселенцев по вольному найму сосредоточилось на золотых приисках.

Новый поток каторжан прибыл на строительство Транссибирской железной дороги.

Можно сказать, что, в основном,государство контролировало приток населения в Сибирь. Но были и те, кто отправлялся в Сибирь самовольно – полулегально и вовсе нелегально. 

Старообрядцы, стремившиеся сохранить свою веру в скитах, шли в Сибирь не только по указу, но и сами. 

Искали в Сибири новой жизни и беглые помещичьи крестьяне. Правда, не всем удавалось осуществить свои надежды на вольное укоренение в Сибири: многих ловили и возвращали хозяевам.

Для многих, отправившихся искать в Сибири счастье, основным стимулом стала желанная «воля». «Тут, в матушке Сибири, вольность для человека есть. Посмотри кругом: и просторы, и земли, реки и леса. Власть притеснительная слабая супротив россейской. В зубы никто не тычет, в глаза не колет. Хоть – хлебопашествуй, хоть – рыбачь, хоть – охотничай, хоть – иди на вольную, куда глаза глядят», – говорит крестьянин в воспоминаниях Г. М. Карнаухова. Кому говорит? Политическому каторжанину. Политические ссылки в Сибирь продолжались вплоть до февральской революции 1917 года и возобновились в период раскулачивания.

В Сибирь ехали русские, украинцы, белорусы, латыши, эстонцы, немцы, евреи, татары, мордва, башкиры и мещеряки. Казаки донские и запорожские, староверы из всех уголков страны, принявшие христианство мусульмане и буддисты, пленённые иностранцы, притеснённые иноверцы, все они привезли в Сибирь свою культуру, быт, обычаи и стремились их сохранить. 

Во многом благодаря земельной реформе Столыпина и усилиями правительства по колонизации новых земель с 1897 по 1916 годы численность населения Сибири практически удвоилась (с 5,8 до 11,0 млн человек).

 

А после революции в край потекли новые людские потоки. Гражданская война, затем раскулачивание… С 1926 по 1939 год за Урал было перемещено 4,4 млн человек – столько же, сколько за все предшествующие 300 лет! Затем эвакуация в Великую Отечественную, послевоенный рост экономики и, конечно, БАМ. В одном только Томске каждый второй житель сегодня – потомок тех, кто приехал сюда уже в ХХ веке.

Все эти миллионы, приехавшие в Сибирь со своими традициями и нравами, особенностями уклада и характерными национальными чертами, – все они, смешиваясь между собой, постепенно становились сибиряками, приобретали знаменитый сибирский характер. 

Сейчас на территории Сибирского федерального округа официально проживает 19 320 640 человек. И за каждым из них стоит сложная, нередко очень интересная история. Проект «Сибиряки вольные и невольные» стремится сохранить и дать голос каждой этой истории. За два года работы на сайте проекта зарегистрированы сотни фамилий, выложены тысячи историй сибиряков, составлена карта и собрана библиотека по истории переселений. И это только начало.