Экспатов-европейцев или американцев в России, да и в соседних государствах, всё больше. Их истории порой любопытны, но в основном банальны. Все они приехали на время из-за хороших зарплат. История этого человека совершенно необычна. Джордж – американец, в крещении получивший имя Василий. Бывший американский программист, а теперь он – трудник Почаевской лавры и считает Россию своей духовной родиной.

– Что привело Вас, коренного американца, к русскому православию?

– Мои родители – протестанты. Тем не менее меня отправили в католическую школу, поскольку в частных школах такого рода обучение жёстче, а студенты выходят более дисциплинированными. Одно из требований католической школы – специальные религиозные курсы. Это было весьма интересно, ибо я всегда слышал только одну точку зрения в своей школе, а потом другую – в протестантской (пресвитерианской) церкви. В католической школе мы изучали среди прочего историю «великого раскола», и наши посещения Православной церкви приветствовались.

Годы спустя я оказался в Петербурге, где собирался заняться бизнесом в одной из интернет-компаний. Я увидел православные храмы и вспомнил о старых школьных уроках. Вернулся домой и нашёл официальный сайт Православной церкви в Америке. Там была рубрика вопросов и ответов, и православные ответы на все вопросы оказались весомее моих. Я стал посещать местную православную церковь и спустя четыре месяца, поучившись в воскресной школе, был крещён. Прежде я вообще был некрещёным, так как мои родители не одобряли крещение человека в детском возрасте. Примерно год спустя я начал посещать приход Русской православной церкви за рубежом. Там были сокращённые англоязычные службы и скамьи, как в католических соборах. Хотя выстоять на ногах более длинную литургию было непросто, мне это казалось проявлением большего уважения к Господу. Меня удивляло, что английские переводы молитв в моём молитвослове были так синтаксически близки к старославянскому. Как правило, слово в слово.

– Помните ли Вы свой первый визит в православную церковь? Какое впечатление он произвёл на Вас?

– Мой первый поход, который я помню (не считая созерцания православных церквей в России), был в собор Русской православной церкви за рубежом недалеко от моего дома в Нью-Йорке. Больше всего меня поразило то, что каждый был настолько поглощён молитвой и проникнут служением Господу. В Пресвитерианской церкви всё вертелось вокруг пастора, и почти половина службы была посвящена духоподъёмной проповеди, а четверть – пению песен в американском стиле. Католическая церковь казалась более почтительной к Господу, но слишком сухой. На православной литургии Бог, как мне казалось, присутствует сам. То же чувство было и в католической церкви, но там Всевышний казался тоскующим по дому.

Помню, на пару недель отец привёз нас в Церковь адвентистов седьмого дня, и молитва этих людей прозвучала для меня очень странно. Она казалась повторяющейся, и, пожалуй, тогда я впервые понял, что такое секта. Когда мой отец присоединился к масонам, он пришёл на «открытую встречу». Их разговоры в основном основывались на Библии, но сразу было ясно, что это секта. Ничего из того, что они делали, в Библии прописано не было. Я никогда не был в мечети, хотя одна из них видна из нью-йоркского прихода Русской православной церкви за рубежом. Мне становится немного печально, когда я вижу мечети, не столько из-за предубеждения против ислама, сколько из-за символов, которые они позаимствовали у православных соборов. Украшенные куполами и полумесяцами мечети скопированы с православных храмов в Константинополе. В то же время я уважаю истовую, «каждодневную» приверженность мусульман своей вере и, несмотря на близость наших приходов в Олбани, стычек между нами никогда не было. Я много изучал разные религии в школе, но посещать их культовые места особого желания не было.

– Почему Вы решили покинуть Америку?

– Причин было множество. Политическая жизнь Америки кажется мне фарсом. Они всё время говорят о демократии, но не допускают к выборам третью партию в целом ряде штатов. Америка называет себя христианской нацией, но постоянно развязывает новые войны, независимо от того, какая партия у власти. Я как православный христианин был сильно встревожен тем, что происходит в голове у христиан, когда Америка идёт на новую войну. Поведение американских войск во время войны в Косово удручало: они останавливали военную кампанию на время исламского рамадана, но бросали бомбы, на которых было написано «Счастливой Пасхи», во время главного православного праздника. Были и экономические причины моего отъезда. Программисты, как я, становятся в Америке безработными. Фактически большинство рабочих мест по программному обеспечению выведено за пределы страны. Разумнее уж работать там, где программирование растёт, а не загибается.

Но самой главной причиной моего невозвращения были проблемы с исповеданием православия в Америке. Да, у нас есть Православная церковь, прекрасные, очень активные прихожане, но американская культура абсолютно противоположна православию. В Штатах аборт – это «право каждого», говорят, что Церковь принуждают заключать однополые «браки» наряду с традиционными. Попросить молодую женщину покрыть голову во время молитвы в Америке – всё равно что обругать её.

– Русские, которые были у Вас в роду, как-то повлияли на ваш выбор?

– Хотя у меня и есть славянские корни по линии матери, вовсе не это было главным. Честно говоря, сначала я проявил интерес к русскому только потому, что увидел русскоязычную надпись на компакт-диске какой-то поп-группы, и мне стало интересно, как произносится перевёрнутое R. Жаль, что я не слишком много знаю о своей бабушке: у нас было очень мало документов о её родителях, поскольку её удочерили в совсем юном возрасте. Меня больше интересовали культура, потенциал и устройство власти в России, чем мои предки. Славянская культура вообще всерьёз заинтересовала меня.

– Как Ваша семья и родители отреагировали на решение уехать из США?

– Что касается реакции моих друзей и семьи, то она была весьма странной. Даже мои друзья, очень либеральные ребята и во многих отношениях настроенные антиамерикански, сочли это плохой идеей. Мой тогдашний работодатель сказал, что Россия – это жуткое место. Один приятель перестал со мной разговаривать, поскольку думал, что в СНГ будут следить за каждым моим шагом, и волновался, что может попасть в «какой-то не тот список». Отец отнёсся к моей затее негативно. Ему с самого начала не понравилось, что я крестился в православии. Сам он в зрелом возрасте, за два года до моего крещения, примкнул к масонам. И хотя эта группа не очень активна, настроена она антиправославно, а презрительное отношение к царю у них наследственное.

– Как Вас встретила Россия? Чего Вы ожидали от Москвы? Она Вас не разочаровала?

– Я более-менее знал, чего ожидать от Москвы, поскольку уже бывал тут несколько раз. Разочарование последовало разве что по приезде на фирму, с которой у меня была договорённость о найме. Мне ответили, что работы нет, поскольку владелец-англичанин решил сменить сферу деятельности и перебрался назад в Англию. Подозреваю, что его бизнес приносил доход в лучшие времена, и он совершенно не знал, как преуспеть в кризис. В итоге пришлось втридорога снимать жильё и с трудом искать работу, которую я так в итоге и не нашёл. Ну а потом меня избили и ограбили...

– Вы не разочаровались в России после этого случая? Вам не захотелось вернуться в Америку?

– Плохие люди есть в любой стране. Во многих отношениях я виноват сам в том, что гулял поздно ночью в неблагополучном районе и говорил не с теми людьми. У меня никогда не было проблем с поздними прогулками по Манхэттену, но я знаю много мест и людей, которых стоит избегать. Не считаю, что в Москве преступников больше, чем в Нью-Йорке, скорее даже меньше. Меня разочаровали отдельные люди, но не страна в целом. Зато несколькими днями позже я был приятно удивлён дружелюбием милиционеров, которые показали мне дорогу, когда я заблудился.

Несложно полюбить страну, которая встречает тебя с распростёртыми объятиями. Но много ли стоит такая любовь? А если, несмотря на тяжёлые испытания, лишения и мытарства, чувство к народу не угасает – оно настоящее, проверенное временем.

О возвращении я не думал. Только досадовал, что хулиганов не могли найти и что я был не слишком готов к таким неприятностям. Думаю, что возвращение было бы признанием моего личного фиаско. К тому же возвращаться было особенно не к чему. Я продал большую часть ценного имущества, когда уезжал. Вернувшись, я бы сильно понизил свой уровень жизни, испытал много трудностей с поиском работы и стал обузой для своей семьи в Америке.

– Почему Вы поехали на Украину? Чего ради?

– Мне пришлось покинуть Россию, потому что моя виза истекла. Российская виза – дорогая штука, и по иронии судьбы именно те, кто по-настоящему любит Россию, испытывают с визой наибольшие трудности. Это всё же была не та ситуация, когда я мог позволить себе жить без паспорта две недели или получить визу по приглашению, заплатив консульские сбор. Украина – интересная страна, но не проходит и дня, чтобы я не жалел, что не остался в России.

Во Львове мне выставили цену в 200 долларов – и я получил украинскую визу на три года, но, как я понимаю, ты можешь находиться в стране только шесть месяцев подряд (всё равно это значительно лучше, чем 30 дней, положенных по прежней турвизе).

Если говорить о религиозной жизни тут и там, то я бы сказал, что в России православие имеет более прочную основу. На Украине есть многочисленные неканонические церкви. Эта ситуация очень похожа на ту, что имела место в предместьях Нью-Йорка. Здесь Московский патриархат, Русская православная церковь за рубежом и Православная церковь в Америке в советские годы бурно выясняли отношения в суде. Из-за упорства прихожан и духовенства и запутанных судебных решений есть масса улиц в Америке, где приходы Православной церкви в Америке и РПЦЗ делят кварталы. Даже в рамках одной юрисдикции были такие споры. Я знаю женщину, которая ходит в новостильный приход Православной церкви в Америке, а её мать – в старостильный приход, что в десяти минутах ходьбы.

На Западной Украине ситуация во многом схожа. Я знаю о православном приходе, который переселили в храм, ранее использовавшийся как склад. Православные воссоздали храм заново, и сейчас Католическая церковь хочет забрать его себе. Во Львове сейчас только три православных храма, причем один из них представляет собой небольшую деревянную церквушку, на месте которой городские власти не разрешают воссоздать разрушенный собор, а у другого – нового православного храма – построен только один из двух запланированных этажей, ибо город не хочет, чтобы ещё одна православная церковь была видна издалека. Печально наблюдать такую дискриминацию, но всё это помогает лучше понять церковную ситуацию в Америке. В России такой путаницы нет. Вам не надо читать таблички на дверях или смотреть, какой патриарх упоминается в календаре, чтобы понять, в каноническом ли приходе вы находитесь.

– Как русские воспринимают Вашу историю? Считают ли они, что Вы зря покинули Америку?

– Большинство русских считают меня идиотом за то, что я уехал. Но когда я объясняю причины своего поступка, они понимают меня лучше. Русские полагают, что в Америке всё легко и что у американцев тонны денег. На самом деле у американцев тонны кредитных карточек. Многие мои знакомые ничего не скопили на старость и используют кредитки для оплаты газа, еды и квартиры. У моих родителей тоже проблемы с банком, и, хотя у них есть кое-какая собственность и масса активов, политика банка во время ипотечного кризиса больно ударила по ним. Банк хочет лишить их права пользования частью собственности.

Воцерковлённые православные русские люди понимают меня куда лучше. В церкви многие (не знаю, почему они пришли к такому выводу) полагают, что в будущем немало американцев приедет в Россию, Америка обеднеет, а доллар не будет стоить ничего. Я рад быть первым американцем, который уехал по этой причине. Вообще, я думаю, что если Америка серьёзно не изменится, то это чёткое описание её будущего. Нельзя долго бряцать саблей с помощью армии, купленной за кредиты. Особенно когда устраиваешь по одному конфликту за рубежом в год.

– Можете ли Вы сравнить два образа жизни – русский и американский? Какой кажется Вам более привлекательным и почему?

– Для меня Москва очень похожа на Манхэттен. Я люблю бывать на Манхэттене и раньше приезжал туда один-два раза в месяц, но жить там я всё же не хотел бы. На самом деле я не хочу жить и в Москве. Пожалуй, меня бы привлёк молодой регион, продвигающий и развивающий технологии. В перспективе я хотел бы переехать в Нижний Новгород или Владимир. У меня была возможность устроиться на работу в Петербурге, но ничего не вышло из-за слишком высоких визовых сборов и налогов. В Петербурге я был только раз. Он напоминает мне Прагу и кажется хорошим местом для жизни. Белые ночи посмотреть интересно, но представляю себе, как это раздражает каждый год. В больших российских городах жизнь похожа на американскую.

Вдали от мегаполисов Россия и Украина похожи на места, где я вырос. Лэйк Джордж, штат Нью-Йорк – небольшой туристический городок, граничащий с другим маленьким городом, где самый крупный работодатель – местная больница, да горстка сельскохозяйственных общин. Яблоки, кукуруза и молоко – основа тамошнего производства. Я никогда не видел, чтобы кто-то всерьёз использовал лошадь как транспорт зимой (как я наблюдал возле Почаевской лавры на Украине) или выходил на автобусной остановке посмотреть, как коровы пасутся около многоквартирного дома (как я видел во Львове).

В России, кажется, легче найти здоровую пищу, чем в Америке. Многие россияне жалуются на фабрики, которые подмешивают в пищу разные химикаты, но в Америке всё ещё хуже – даже притом, что большинство продуктов снабжено ярлыками «натуральное», они содержат вещества, которые никто не потрудился исследовать на предмет их пригодности в пищу. Мне нравится, что у нас в штате Нью-Йорк изобилие молочных ферм, которые отчаянно боролись за то, чтобы остаться на плаву, но им всё равно приходится кормить коров гормонами роста, чтобы они давали больше молока.

Я определённо предпочитаю жизнь в России. Одна только возможность ходить в православную церковь – это очень много. Наши православные церкви по большей части открыты в субботу и воскресенье, и ехать до них минимум час. Многие американцы вынуждены ездить в другой штат, чтобы найти православную церковь. Мне очень нравится русский язык. Я люблю гулять и слушать русскую речь. Во многих отношениях Россия кажется свободнее Америки. Америка благодаря повсеместному использованию технологий стала полицейским государством. В тех случаях, когда Америка упрекает Россию в недостатке свобод, в России на самом деле просто торжествует здравый смысл. Меня ужаснуло, как много американцев защищает осквернение церкви группой Pussy Riot как некую форму свободы слова.

Я очень ценю то, что имею здесь возможность приходить в православный храм в любой день недели. Даже коммунизм, который был субсидирован Западом и никогда не победил бы в России без иностранной помощи, не стал достойным противником Церкви, которая после его падения быстро расцвела.

Валентина Трубецкая, Виталий Трубецкой

Источник: ИА «Интерфакс»