150 лет назад, 18 июня 1862 года, президент США Авраам Линкольн подписал вотированный Конгрессом билль о запрете рабства как на территориях, уже входящих в Соединённые Штаты, так и на землях, которые когда-либо войдут в состав североамериканского государства.

Правда, понадобилось ещё три года Гражданской войны, более полумиллиона жертв, чтобы этот закон превратился в реальность.

Спрашивается, а какое нам, собственно, дело до того, что случилось полтора века назад в США?

Дела нет, но есть хороший повод поговорить о традиционном отношении к России со стороны так называемых развитых стран и о трактовке ими же нашего так называемого природного варварства. Кроме того, за «рассуждениями на тему» стоит и такая весьма актуальная штука, как моральное право на перманентные попытки Запада учить нас жизни на основе его – западного – бесценного демократического и государственного опыта.

Стоит добавить, что в результате такой практики у значительной части нашего общества, не слишком увлечённого историей и анализом, сформировался стойкий комплекс «нации второго сорта», в силу исторических особенностей развития в принципе не способной жить в свободном состоянии.

Согласитесь, тезис о том, что отсталая крепостническая Россия ТОЛЬКО в 1861 году волею императора Александра II сбросила иго рабства, – весьма распространённый аргумент апологетов западной системы. И как вывод: что ж русским остаётся, как не учиться на примере США и им подобных?

Оказывается, мы избавились от крепостничества на год с лишним раньше, чем это попыталось сделать продвинутое американское государство. Не говоря уж о том, что наше крепостное право было куда более мягкой формой зависимости одних людей от других, чем рабство в США.

Если посмотреть, когда рабство прекратилось в других странах Запада, то окажется, что в колониях, принадлежавших еврозоне, от него избавились ещё позже. Например, рабовладение в колониях Нидерландов запретили в 1863 году, Португалии – в 1869-м, на французском Мадагаскаре – в 1896-м. Итальянцы и британцы вообще с этим решением дотянули до середины ХХ века. Рабство в итальянской Абиссинии и британской Северной Нигерии прекратилось только в 1936 году. 76 лет назад! Значит, живы ещё те люди, что получили свободу из рук либеральнейшего английского государства…

Тема хронической ущербности русского государства трактуется и в другом аспекте. Мол, Россия зафиксировалась на политической карте всерьёз только в XVIII веке, ну в лучшем случае – в середине XVII-го. А доселе были княжества, иго, Московия без морей и исконных территорий, усобицы, смуты, самозванцы, бунты… Короче, сплошные безобразия. Худо-бедно появился Пётр, и началось какое-никакое государственное строительство.

То ли дело мы, европейцы, вещают западные историки и политологи. Мы, то есть они – эталоны и примеры для подражания.

Давайте приглядимся.

Что касается английской и французской государственности, тут история давняя. Хотя у тех и других хватало бунтов и революций, смут и казней. Испанцы могут похвастаться относительной древностью государства – с самого конца XV века (время нашего Ивана III). Правда, только в XIX веке страну потрясли пять революций, а добрую половину века ХХ-го Испания была диктатурой.

Итальянское государство в привычном нам виде появилось в середине XIX века. То есть тогда, когда Россия уже полтора века пребывала в статусе империи. Похожая ситуация и с Германией. Объединение немецких земель Северогерманского союза в Германскую империю произошло только в декабре 1870 года. В XIX веке появились такие государства, как Бельгия, Норвегия, Греция, Болгария, в ХХ-м – восстановились Польша, Чехия, Венгрия.

Намеренно утрирую сложные процессы государственного образования, сводя их к ряду формальных признаков. Однако ж и эти признаки имеют большое значение. Германский философ Шпенглер тоже утрировал, когда в знаменитой книге «Закат Европы» предлагал читателям посмотреть на европейскую цивилизацию глазами китайского крестьянина, впитавшего 4-тысячелетний национально-культурный непрерывный опыт. Пусть и на уровне подсознания впитавший.

Сказанное нисколько не умаляет достижений европейско-американской цивилизации. На историческом вираже в три-четыре сотни лет она очевидно вырвалась вперёд. Но теперь впереди длинная прямая – до следующего виража. И впереди будет не тот, кто кичится собственными достигнутыми успехами, а тот, кто сильнее других жаждет обрести новые успехи.

В подтверждение тому – простая штука: чуть более 150 лет назад рабами были и североамериканские чернокожие в США, и этнические китайцы в родной им империи Цин.

Михаил Быков