29 мая в Шуваловском корпусе МГУ имени М.В. Ломоносова открылась Х Международная конференция «Государственное управление в XXI веке: повестка дня российской власти». Организаторами выступили факультет государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова, фонд «Русский мир» и фонд «Политика». Конференция открылась панельной дискуссией на тему «Конкурентоспособность государства в современном мире». Одним из спикеров дискуссии стал председатель Комитета по бюджету и налогам Государственной думы Андрей Макаров.

Когда мы говорим о повестке дня российской власти, всегда хочется воспользоваться сразу всеми советами – и об открытом обществе, и советами Ли Куан Ю. А мне больше вспоминается книга председателя Комитета по международным делам Сената Соединённых Штатов Америки Уильяма Фулбрайта. Она называлась, если я не ошибаюсь, «Самонадеянность силы».

Самое смешное, что все эти советы разнонаправленные. И если мы попытаемся воспользоваться всеми советами, то, боюсь, сделать это будет очень сложно. Возможно, деятельность Ли Куан Ю была успешной потому, что он, зная чужой опыт, тем не менее избрал модель, которая была уместна именно для Сингапура. Поэтому не стоит слепо копировать, а надо подумать, что целесообразно для нас.

Давайте забудем на секунду, что мы находимся в России. Каждые пятнадцать минут на земном шаре один ребёнок – я подчёркиваю: ребёнок! – умирает от голода. Это не значит, что мы не должны говорить о свободном обществе, но мне кажется, что сегодня на первый план для людей в политике и экономике всё больше и больше выходит слово «справедливость». И я не могу объяснить женщине где-нибудь в Судане, у которой ребёнок умер от голода, что это справедливо. Я могу объяснить, почему это происходит. Я могу объяснить, почему в Судане дети умирают от голода, а скажем, в Соединённых Штатах они живут нормально. Я могу объяснить, чем одна модель лучше, чем другая. Но она никогда не поймёт, в чём справедливость того, что именно её ребёнок умер от голода.

Я хочу напомнить, что современную демократию придумали богатые голландские купцы, потому что им так было удобнее жить. Нищие не способны создавать демократию. Нищие не способны создавать открытое общество. Нищим это просто не нужно.

А как быть нам? Я произнёс слово «справедливость», в английском – justice. Но justice – это и справедливость, и правосудие. То есть справедливость и правосудие в английском – это как минимум не противоположные друг другу понятия. А у нас? У нас люди, когда возникает какой-то спор, боятся идти в суд, потому что они заранее ему не верят. Как быть нам, когда огромное количество людей справедливость воспринимает только как своё понимание того, как должна развиваться страна, как должны строиться те или другие отношения?

Я помню, когда мы только начинали, сразу после кризиса 98-го, у нас, по официальной статистике, тогда в стране было более 50% людей, которые жили ниже черты бедности. Сегодня их 12%. Это статистика. Но 12% – это 17 миллионов человек! 17 миллионов человек, которые не знают, смогут ли они вечером накормить своего ребёнка. Объяснить им, что требование любого митинга о чём угодно является для них самым важным, я не могу. Я не берусь объяснить, что это требование справедливо.

В одной из телевизионных программ я спросил у одного из лидеров оппозиции, почему вы не собираете митинги, скажем, чтобы повысить пенсию, довести заработную плату до прожиточного минимума? Ответ меня потряс. Он сказал: мы под этими лозунгами митинг не соберём.

Тогда возникает вопрос, можно ли вообще говорить о построении открытого общества, демократии в тот момент, пока это не стало всеобщей потребностью? Наверное, говорить можем. Наверное, обязаны к этому стремиться, но давайте всё-таки не будем говорить о том, что эта ценность является приоритетом по отношению ко всем остальным.

Я прекрасно помню, когда ещё был директором Фонда Сороса в Советском Союзе, мы обсуждали с Джорджем Соросом проблему: что необходимо опубликовать в стране? Первой мы решили опубликовать «Всеобщую декларацию прав человека». Я задам сейчас вопрос в зал. Здесь сидят очень хорошо подготовленные люди. А сколько вообще у нас прав человека? Начнём перечислять по пальцам. Кто-то дойдёт до пяти, кто-то до десяти. Больше десяти не назовёт никто. Кстати, в Соединённых Штатах обычно заканчивают на первых пяти. А ведь абсолютно все они имеют одинаковое значение. Право на жилище, право на одинаковое социальное обеспечение, право на здравоохранение, которое лечит, а не калечит – всё это имеет такую же ценность, как и право на митинг. Мне кажется, что до тех пор, пока мы будем противопоставлять одно право другому, мы ничего не добьёмся.

И последнее. Я бы хотел уйти от политики к той сфере, которая мне всё-таки ближе – это бюджет и налоги. Когда мы говорим о том, что происходит, меня больше волнуют два вопроса: как совместить интересы людей, которые сегодня живут по-разному? Одни – это те, кто уже чего-то добился. Может быть, благодаря тому, что устроились на работу и получают побольше зарплату и уже вышли за черту бедности, другие – потому что они креативны, потому что они бизнесмены, потому что они смогли наладить свою жизнь, потому, в конце концов, что они просто талантливы. И они тоже уже вышли за черту бедности. Их не интересует, чем кормить ребёнка. Их интересуют проблемы гораздо более серьёзные. Их интересует уже другое качество здравоохранения, образования, чтобы их дети были конкурентоспособными. Их интересует, в конце концов, участие в политике, в управлении государством. Это очень важно. Но остаются те самые 12%, которые живут ниже черты бедности. И вот здесь задача государства в том, чтобы их из-за этой черты поднять.

Поэтому, мне кажется, две основные задачи, когда мы говорим о повестке дня российской власти. Первое – это безусловное выполнение всех принятых на себя обязательств. Государство так часто обманывало! Неважно, в какие годы. Не будем вспоминать. Сегодня недоверие людей к власти – главная проблема страны. Многие люди считают, что власть и народ живут в разных плоскостях, и эти плоскости не пересекаются.

А второе – чтобы качество жизни становилось лучше. Вот две задачи, которые являются главными в повестке дня сегодняшнего государства.

А почему я начал говорить о выполнении обязательств? Да потому, что сегодня, к сожалению, нам не удалось преодолеть тенденцию зависимости от нефтяной иглы. Я вам приведу пару цифр, чтобы было понятно. Если среднегодовая цена на нефть марки «Юралс» станет больше на один доллар – наш бюджет получит на 60 миллиардов рублей больше. Станет меньше на один доллар, и бюджет получит на 60 миллиардов рублей меньше. Но ведь мы в этом году на увеличение зарплаты учителей потратили 60 миллиардов! Но если цена на нефть упадёт, мы что, не будем повышать зарплату? Будем. Но как? Будем печатать деньги? Мы этого позволить себе не можем. Мы не можем позволить, чтобы при повышении пенсии, повышалась одновременно цена хлеба. Мы с вами всего лишь в 2006 году имели сбалансированный бюджет при цифре 24,6 доллара за баррель. Сегодня у нас несбалансированный бюджет при цене 115. Вдумайтесь в эти цифры! А если завтра цена упадёт? Поэтому каждый раз мы просчитываем варианты. Наша задача – проявить ответственность в политике. Не идти на поводу у популизма – это то, чего нам не хватает.

И последнее. Во всём мире проблемы бюджета и налогов не могут выноситься на референдум. Это правильно. Спросите людей: ты какие хочешь платить налоги – большие или маленькие?
Мне кажется, что самая главная задача, которая стоит сегодня перед государством, – это ответственность. Ответственность – это то, что, по словам Уинстона Черчилля, отличало государственного деятеля от политика, потому что политик думает о своём будущем в государстве, а государственный деятель – о будущем государства.

Ну и, наконец, поскольку мне приходилось несколько раз выступать в этом здании, и первый главный вопрос, который мне всегда задавали, будет ли у нас прогрессивная шкала подоходного налога? Пока я председатель комитета по бюджету – не будет. А вот если вы зададите вопрос господину Макфолу, как он к этому относится, он скажет: мы вам завидуем. Мы завидуем, что у вас хватило политической воли принять это решение.

Спасибо.

Андрей Макаров