22 ноября в Киеве состоятся главные мероприятия, посвящённые 75-летию Голодомора. Конечно, мимо такой даты на Украине пройти не могли. Подготовка к отмечанию Голодомора ведётся на Украине давно и серьёзно – ещё с начала 2007 года. В апреле 2008-го Кабинет министров выделил на это 7,4 миллиона гривен. Был разработан план мероприятий, которые должны были пройти по всей стране – это касается не только «официальных» «торжеств» в столице, но и проведения всевозможных информационно-просветительских акций, уроков памяти в школах, составления списков пострадавших от Голодомора и т. д. При участии официальных лиц Украины провели международную акцию «Неугасимая свеча» в память о жертвах Голодомора. В разных городах Украины были установлены памятники. Подготовка шла под непосредственным контролем президента Виктора Ющенко, который, к примеру, делал выговоры главам районных администраций за неудовлетворительную подготовку к чествованию 75-летия Голодомора.

К слову, 75-летие Голодомора на Украине отмечают уже второй год: голод разразился в 1932-1933 годах, однако в этом году отмечание проходит с особым размахом. 21-22 ноября в Киев, как ожидается, прибудут главы Македонии, Эстонии, Польши, Латвии, Литвы, Грузии, Боснии и Герцеговины, а также официальные лица, представляющие другие страны. Как известно, Виктор Ющенко обратился к папе римскому Бенедикту XVI и патриарху Константинопольскому Варфоломею I с просьбой о молитве по жертвам Голодомора на Украине. Отмечанию годовщины предшествовала и шумная политическая кампания. Ещё в 2006 году Верховная рада приняла закон, согласно которому голод признавался геноцидом украинцев, а его публичное отрицание является надругательством над памятью жертв Голодомора. Более того, президентом Ющенко были предложены поправки к этому закону, позволяющие привлекать к уголовной ответственности лиц, публично оспаривающих официальную версию событий 1932-1933 гг. Одновременно Украина активно добивается международного признания Голодомора как геноцида украинского народа. Тут серьёзных успехов пока не видно (не считая признания Голодомора геноцидом несколькими странами). В сентябре, несмотря на старания своих дипломатов, делегация Украины в Совете ООН по правам человека не получила поддержки и вынуждена была отозвать внесённый ею ранее проект резолюции «Память о Голодоморе 1932-1933 годов в Украине», а в недавней резолюции Европарламента выражено сочувствие украинскому народу, но Голодомор тем не менее не назван геноцидом. Ещё ранее, в мае этого года, ПАСЕ отказалась признать, что жертвой Голодомора стал исключительно украинский народ. Точно так же в принятой 1 ноября 2007 года на генеральной конференции ЮНЕСКО резолюции голод на Украине геноцидом не признаётся.

Рвение нынешнего украинского руководства понятно. До сих пор попытки создать общенациональную идеологию на Украине терпели неудачу. На Украине нет ни общенациональной идеи, ни героя. Предлагаемые на эту роль Мазепа или Шухевич пока становятся в украинском обществе лишь поводом для споров, а потому – во всяком случае, на данном этапе – объединяющими символами являться не могут. Память о Голодоморе, как надеются в окружении украинского президента, должна сплотить нацию на почве общей трагической истории. В то же время международное признание геноцида украинцев должно стать средством давления на Россию, наследницу СССР и, следовательно, по мысли украинских националистов, вины за преступления сталинского режима.

Следует признать, что тема Голодомора как геноцида украинцев – это сейчас, пожалуй, самое мощное идеологическое оружие украинской власти. Никакие другие исторические мифы, усердно создаваемые на Украине, не могут принести со временем такого же вреда не только взаимоотношениям России и Украины как государств, но и наших обществ. С оценками деятельности Мазепы можно совершенно спокойно спорить как на академическом, так и на бытовом уровне, и это, в общем, вопрос мировоззрения  и исторического подхода. Голодомор же – действительно страшная и относительно недавняя трагедия, свидетели которой ещё живы. И здесь естественные человеческие эмоции будут серьёзным ограничителем любых споров.   

С тем, что голод не только на Украине, но и в других районах СССР был, в конечном счёте, преступлением власти против народа (по современным понятиям), спорить трудно. Впрочем, на подобном эмоциональном фоне оказывается особенно легко внести в обсуждение вызванную отнюдь не горячими чувствами, а холодным расчётом идею объявить голод сознательным геноцидом украинского народа.

При этом делаются заявления о том, что Украина «считает, что Голодомор 1930-х годов был геноцидом украинцев, но не винит в нём ни один народ или государство». Тем не менее любые дипломатичные оговорки не могут повлиять на главный смысл этого «послания»: Советское государство, столицей которого была Москва, специально организовало геноцид украинского народа. Особенно украинский президент упирает на то, что необходимо говорить правду о трагедии: «шаг за шагом всегда будем стучать в каждые двери и говорить правду о трагедии. Мы эту правду передадим нашим детям. Мы должны донести миру эту трагедию…». Говорится об этом так, будто кто-то действительно старается скрыть правду и не даёт людям выплеснуть своё горе. Повышенный эмоциональный фон – не лучшее условие для ведения дискуссий, поэтому он так выгоден украинской власти, которая старательно убеждает общество в правдивости своей версии трагических событий 75-летней давности.  

Тема Голодомора очень удачно – и это вряд ли случайность – вписывается в антироссийскую риторику украинского руководства. Во всяком случае, в выступлениях и рассуждениях многих украинских политиков, а также в публикациях СМИ активно намекают на правопреемство России по отношении к СССР и, следовательно, ко всем преступлениям советского руководства. Ответственность же высшего советского партийного руководства и лично Сталина за искусственную организацию голода считается совершенно доказанной. Не случайно также и то, что отмечание юбилея Голодомора, назначенное указом Ющенко на 22 ноября, приходится на «День свободы»  – очередную годовщину «оранжевой революции» – две эти даты, по-видимому, должны прочно совместиться в головах украинцев.

Недавний отказ Дмитрия Медведева прибыть в Киев на юбилей Голодомора является лишь ответом на эту подспудную риторику украинских властей. Вряд ли кто-то сомневался в таком решении, определённой неожиданностью стало, пожалуй, достаточно развёрнутое послание президента Медведева президенту Ющенко, в котором мотивировался отказ. Ещё более удивительно, что президентское послание было с симпатией встречено даже теми, кто привык критично относиться ко всем действиям наших властей. Однозначной и острой формулировки своей позиции по спорным историческим вопросам от высшего российского руководства мы ждать не привыкли, и эту инициативу можно только приветствовать. К тому же сложно не согласиться со справедливостью как основных тезисов, так и самого тона послания.

Решение ответить «на высшем уровне» можно ставить под сомнение, задавшись вопросом, стоило ли «вводить в бой» настолько тяжёлую артиллерию. Отметим, однако, что логика «умолчания» в отношениях с Украиной, да и с другими приграничными странами, давно уже показала свою неэффективность: замалчивание острых вопросов ведёт лишь к тому, что антироссийская позиция начинает доминировать как в украинских, так и в зарубежных СМИ.

Однозначный ответ на самом высоком уровне в данном случае важен и нужен. Он не только формулирует некую общенациональную позицию (в данном случае, повторим, это получилось), не только изменяет информационное поле, сложившееся вокруг Голодомора,  но и, наконец, побуждает самих жителей Украины сделать осмысленный выбор в пользу той или иной позиции.

Другое дело, что противодействие извращению истории на Украине не должно на этом закончиться. Пожалуй, даже более важна общественная инициатива, нельзя ограничиться лишь дискуссией на уровне глав государств или внешнеполитических ведомств. В данном случае задачи нашего общества и государства вполне совпадают. Помешать созданию в соседних государствах (речь идёт не только об Украине) национальных исторических концепций невозможно, да и не нужно – национальное строительство невозможно без переосмысления собственной истории. Однако создавать возможности для полноценной общественной дискуссии и тем самым для апробации новых исторических гипотез, рождающихся на пространстве бывшего СССР, просто необходимо. Сейчас подобные «экспертные» возможности нашего общества задействованы далеко не полностью, и в этом смысле роль государства в  создании полноценного, исправно функционирующего экспертного сообщества, авторитетного не только в России, но и за её пределами, переоценить невозможно. В этом стоит видеть одно из важных направлений российской государственной политики.