Ивана Андреевича Крылова, 250-летие которого мы отмечаем, все знают как автора замечательных басен. Между тем современникам он не менее был известен как автор популярных пьес, но ещё больше – как один из главных русских чудаков.

Впрочем, многочисленные анекдоты и кажущаяся легкомысленность такого жанра, как басня, не должны вводить нас в заблуждение. Крылов – одно из главных действующих лиц русского литературного процесса первой четверти XIX века. Не случайно о нём так часто вспоминают современники в своих мемуарах. Многие литераторы высоко ценили лёгкую музу Крылова. Пушкин ставил его басни выше лафонтеновских, признавая, впрочем, и дар французского баснописца.

К. Брюллов. Портрет баснописца И. А. Крылова, 1839

По воспоминаниям известной Анны Петровны Керн, Крылов и Пушкин вообще испытывали взаимную симпатию. Как-то на литературном обеде в лавке А. Ф. Смирдина Крылов поднял первый тост за Пушкина, хотя по старшинству вначале следовало чествовать Жуковского. Крылов признавал гениальность Пушкина, который платил ему той же монетой и как-то на вопрос Бестужева, почему в России нет гениальных писателей, отвечал: «Во-первых, у нас Державин и Крылов...».

Крылов вошёл в историю нашей литературы в образе большого флегматичного лежебоки, сонного и довольно неряшливого, хотя и остроумного, барина, любимым местом которого был его собственный диван. Не случайно говорят, что он и был прототипом гончаровского Обломова.

«Однажды на обеде у царицы Крылов сел за стол и, не здороваясь, начал есть. Жуковский удивленно закричал: “Прекрати, пусть царица тебя хотя бы попотчует!” А вдруг не попотчует? – отвечал Крылов, не отрываясь от тарелки»

Между тем во многих воспоминаниях он одновременно предстаёт живым и деятельным человеком. Постоянно принимал гостей и бывал в гостях, регулярно посещал Английский клуб, театр, вообще был душой компании.

У Крылова были хорошие математические способности, отчего он хорошо играл в карты. Говорят, что в 90-е годы XVIII века, после того как закрылся издаваемый им журнал, Крылов много путешествовал по России, профессионально играя в карты и сумев заработать себе немалое состояние.

«У Крылова над диваном, где он обыкновенно сиживал, висела большая картина в тяжёлой раме. Кто-то ему дал заметить, что гвоздь, на который она была повешена, не прочен и что картина когда-нибудь может сорваться и убить его. “Нет, – отвечал Крылов, – угол рамы должен будет в таком случае непременно описать косвенную линию и миновать мою голову”» ( А. С. Пушкин)

Немалы его литературные труды – басен он писал много (написал их более двух сотен), иногда сочиняя по две-три в месяц. Писал стихи, кропотливо подбирая нужные слова (порой по десятку раз перерабатывал одну строку). Также правил он и басни, которые выходили при его жизни регулярно. Внимательно следил за литературной жизнью – много читал как старых, так и современных писателей.

Стоит напомнить, что Крылов почти 30 лет прослужил в Императорской публичной (ныне Российской национальной) библиотеке. Начинал он помощником библиотекаря в 1812 году, а с 1818 года исполнял обязанности хранителя. За время его работы русский фонд библиотеки увеличился в четыре раза. И кстати, впервые в России именно Крылов применил шифровку книг: указание места и номер полки. До сих пор в РНБ хранятся алфавитные указатели, написанные собственноручно Иваном Андреевичем.

И. А. Крылов. Рисунок О. Кипренского, 1816

Злословили, что Крылов не знает никаких языков, кроме русского, что по тем временам было довольно оскорбительно. Крылов происходил из весьма небогатой, если не сказать бедной, семьи, из-за чего не смог получить хорошего регулярного образования. Однако этот недостаток он с лихвой восполнил самообразованием, переняв от отца любовь к чтению. В действительности Иван Андреевич знал французский, итальянский, немецкий. А в возрасте 50 лет выучил также древнегреческий язык, благодаря чему смог читать в подлиннике Гомера, Геродота, Плутарха...

Память о Крылове украшена множеством анекдотов. Голышом прогуливался по саду, предстал перед императрицей в заляпанном жирными пятнами камзоле, обожал петушиные бои, держал в доме голубей, которые гадили на мебель и дорогие персидские ковры... Что из этого правда? Как говорят специалисты, многие анекдоты о Крылове придуманы самим баснописцем. Но чудаком он действительно был. Даже его кончина стала своего рода анекдотом.

Известно, что Крылов обладал прекрасным аппетитом, любил поговорить о еде, вполне мог съесть двойной или тройной обед (а обеды тогда были сытные). Впрочем, если Иван Андреевич и любил поесть, то едой умел восхищаться как истинный литератор:

«Я отлично помню этот последний обед Крылова. Была уха с расстегаями, которыми обносили всех, но перед Иваном Андреевичем стояла глубокая тарелка с горою расстегаев. Он быстро с ними покончил и, после третьей тарелки ухи, обернулся к буфету. Емеля (слуга Тургенева) знал уж, что это значит, и быстро поднес ему большое общее блюдо, на котором оставался ещё запас.

Телячьи отбивные котлеты были громадных размеров — еле на тарелке умещались, и половины не осилишь. Крылов взял одну, затем другую, приостановился, окинув взором обедающих, быстро произвёл математический подсчёт и решительно потянулся за третьей... “Ишь, белоснежные какие! Точно в Белокаменной”, — счастливый и довольный поведал он. Покончить умудрился он раньше других и, увидев, что на блюде остались ещё котлеты, потребовал от Емели продолжения.

Громадная жареная индейка вызвала неподдельное восхищение.

— Жар-птица! — твердил он и, обратившись ко мне, жуя и обкапывая салфетку, повторял: — У самых уст любезный хруст... Ну и поджарила Александра Егоровна! (Кухарка.) Точно кожицу отдельно и индейку отдельно жарила. Искусница! Искусница!..

Но вскоре новая радость. Крылов очень любил всякие мочения. Дедушка это знал и никогда не забывал угодить ему в этом. И вот появились нежинские огурчики, брусника, морошка, сливы... “Мочёное царство, Нептуново царство!” — искренне радовался Крылов, как вишни, проглатывая огромные антоновки» (из воспоминаний Н. М. Еропкиной)

Говорили, будто умер Иван Андреевич от съеденной по неосторожности тяжёлой еды (попросту говоря, от обжорства). На самом же деле причина смерти великого баснописца известна – он умер от воспаления лёгких, о чём остался официальный документ.

«Свидетельство. Дано сие в том, что состоявший на пользовании моем господин действительный статский советник и кавалер Иван Андреевич Крылов действительно страдал воспалением легких (Pnevmonia nota) и волею божию 9-го сего ноября нынешнего 1844 года помер от паралича в лёгких. В чём и удостоверяю. С.-Петербург, ноября 11-го дня 1844 года. Доктор медицины и коллежский асессор Ф. Галлер» («Русская литература», 1967, № 1. С. 143).