Норвежка Дуся, китаянка Маруся… Если в скором времени в мире начнется бум на русские имена, винить в этом стоит фолк-группу из Санкт-Петербурга «Отава Ё». Их песня «Ой, Дуся, ой, Маруся» стала в прошлом году международным хитом, а клип на неё был назван лучшим музыкальным видео на кинофестивале в Нью-Йорке. 

На мировую сцену российские музыканты прорвались еще в 2015 году с песней и клипом «Сумецкая», который только на YouTube посмотрели свыше 14 миллионов раз. Это стало абсолютным рекордом среди российских фолк-видео. «Захотел выучить русский язык», – пишут в комментариях к видео на десятках языков. 

И говорят музыкантам лично. «Отава Ё» объехала с гастролями более 30 стран мира – от Португалии до Китая, собирая внушительную аудиторию, причём в основном из местных жителей. На лето у музыкантов большие планы – в июне выступят в Болгарии и Латвии, а также проедут с туром по Японии. В июле под Дусю и Марусю будут танцевать французы и финны, а также гости российского чемпионата мира по футболу. Перед жарким гастрольным летом лидер и один из основателей «Отавы Ё» Алексей Белкин рассказал корреспонденту «Русского мира», в каких странах более всего восприимчивы к русской народной песне и почему группа не исполняет «Калинку-малинку», хотя очень просят.

– Лет в 20 стал играть на гитаре. Один знакомый показал три аккорда, другой настроил гитару. И я на ней поигрывал недельку, пока не расстроилась. Потом был большой перерыв, после которого я решил заняться музыкой осознанно. Народные мотивы захотелось играть, когда услышал ирландские записи. Я в 90-е годы очень много кельтской музыки слушал. Да, ещё мне попалась версия песни «Ой ты, Порушка-Параня» в стиле панк, и мне очень понравилось.

– Ожидали, что «Сумецкая» так грянет, причем на весь мир? 

– Такой популярности не ждали, конечно. Она сразу выстрелила, цифры росли на глазах. Мы все клипы стараемся делать хорошо. Когда снимали видео на «Сумецкую», чувствовали, что получается здорово. Но тут многое сошлось. И музыка, и подача, и то, что привлекли в клип ребят из коллектива «Буза», которые там пляшут и выделывают разные удивительные штуки.  

– Соглашусь, в клипе показан образ русского, непривычный иностранцу. Да и русскому непривычен. Что о России знают за рубежом: водка и медведи. А у нас ни водки, ни медведей, а всё-равно вставляет. Но не буду врать, мы не думали о том, что снимаем в «Сумецкой» Россию для иностранцев. Я бы вообще не стал разделять на наших и не наших. Есть люди, которых, как выясняется, трогают одни и те же вещи. Нет такого, что если ты француз, то тебя только жареными лягушками можно заинтересовать. Есть вещи, которые нас всех объединяют, хотя мы говорим на разных языках. Мы выступали в Иране, уж на что далёкая и закрытая страна. Познакомились с местным парнем, который говорит по-английски, – и нашли массу тем для беседы. Различий между людьми разных национальностей хватает, но большинство из них внешние, а внутри мы все очень похожи.

– Это был момент, когда мы наигрались кельтской музыки и появилась идея петь народные русские песни с кельтской подачей. Известные, но мало кем исполняемые. Выпускали альбом и решили сделать снимок – фотограф нам предложил надеть килты, а также майки и ушанки. В итоге килты были заменены на брюки. Мы валяли дурака, хулиганили, это был кич. Разумеется, в таком виде на сцену мы не выходим. Выступаем в рубашках и штанах с этнографическими мотивами.   

– Всё гораздо проще. Что есть под рукой, то и используем. У нас есть своё чувство, что в конкретной песне будет уместным, а что нет. Когда записывали «Ой, Дуся, ой, Маруся», нам показалось уместным соло на волынке, и мы его сыграли. Это не этнография, и мы вольны в своём творчестве. 

– Волынка осталась после наших опытов с кельтской музыкой. А когда понял, что играть русские песни только на волынке не получается, стал присматриваться к гуслям. До этого ещё освоил жалейки и рожки. Отец моей жены играет на латышских гуслях, но учился у нашего новгородского музыканта. Я взял несколько уроков, увлёкся. Звучат они великолепно, не хуже балалайки.  

– Мы специально этим озаботились, когда прочитали комментарии зрителей. Пишут: «Ничего не понимаю, но круто». Решили дать возможность нашим иностранным зрителям узнать, о чём мы поем. Многие удивляются, такого они не ожидали. Например, то, что частушки «Сумецкой» исполнялись в деревнях перед кулачным боем стенка на стенку.  На заграничных гастролях подстрочников не даём и по-английски не поём, но перед каждой песней я что-то коротко рассказываю, ввожу в курс дела. Но так, чтобы не было похоже на лекцию.  

– Вы удивитесь, но мы ни разу не играли перед эмигрантами. Наша публика – это местные люди. И в зале на 500 человек русских зрителей обычно человек 10 или чуть больше. Но, что интересно, никакого языкового барьера у нас с ними нет, хотя поем мы только на русском. Наши песни отлично понимают, и я не припомню такого, чтобы где то нас встречали гробовой тишиной. Энергетика, наша и русских песен, прёт со сцены, и люди это чувствуют. Подпевают, танцуют, хлопают, визжат даже. Мы считаем концерт успешным, когда видим, что люди забыли, что они серьёзные взрослые дяди и тети, и отдаются драйву. Наверное, дело в том, что во многих западных странах не прерывалась культура фольклорного движения и люди приучены ходит на фолк-концерты, им интересно. За рубежом уже переиздали три наших альбома, сейчас ведутся переговоры о новых релизах. 

– Нет такой задачи. Хотя исполнили одну вещь по-французски и песню на латышском языке выпустили. Она вышла в местном издании, и произвела фурор – российская группа поет на латышском. Разучивать текст было нетрудно. У меня жена латышка, и я немного говорю на этом языке.  

– Немцы классно заводятся, очень заводные голландцы – на наш недавний концерт в Амстердаме все билеты были проданы, многие не попали. А ещё мы в Голландии выступали на большом рок-фестивале под открытым небом. Одна из сцен была фолковой, и нам оказали такой прием, которого мы не могли ожидать. В Прибалтике нас очень любят, причем коренное население. Русские в большинстве своём нас не знают и, попав на наш концерт, очень удивляются: «Почему мы о вас ничего не знали?»    

– Совсем скоро мы едем в Японию, и нам промоутеры прислали список из пяти песен, которые они хотели, чтобы прозвучали на концертах. Там «Калинка-малинка», «Коробейники», «Катюша» и ещё какие-то. Мы отказались, потому что эти песни не входят в наш репертуар и наши концерты – не стол заказов. У нас выработалась своя музыкальная концепция, в которую они не попадают. Не исключаю, что попадут, если мы найдём к этим песням свой подход. Я слышал казачью версию «Катюши» на три голоса, и это звучит фантастически.

– В городе это непросто. Глиняная посуда у нас есть и очень нам нравится, но она не дружит с посудомоечной машиной (смеётся). Жена дома печёт хлеб иногда. Что ещё… Не употребляем алкоголь, не курим. Стараемся не ругаться, в группе мат запрещён. Без сомнения повлияло то, что мы занимаемся традиционной музыкой. Фольклор делает нас лучше.