В Год культуры в России выбирают модель культурной модернизации. Муки выбора на этот раз связаны с заимствованием из Европы проекта культурных столиц. Правда, сохраняется шанс и на поисковую модель, создающую индустрию культуры.

Уже несколько раз по инициативе ЮНЕСКО Ульяновск и Нижний Новгород становились культурными столицами Поволжья, Пермь — Урала, Санкт-Петербург — всей России. Теперь все эти города претендуют на статус одной из культурных столиц Европы. Фактически Санкт-Петербург, Ульяновск, Нижний Новгород и Пермь дают сегодня России вектор культурных инноваций.

«Вирус» культурных столиц

Идея ЮНЕСКО и российских культурологов проста и не нова — создать такие точки культурного роста, которые бы служили локомотивом развития, культивируя ростки нового и талантливого. Так, в семидесятые-восьмидесятые годы в объединяющейся Европе начала приживаться простая мысль — чтобы быть культурным, необязательно жить в столице. С этого начиналась история превращения провинциальных городов Европы — Авиньона, Зальцбурга, Канна, Гейдельберга и ещё доброго десятка — в фестивальные столицы. Эту же схему модернизации культурной жизни ЮНЕСКО предлагает теперь России и СНГ.

Старт механизму создания проекта «Культурные столицы СНГ» дал Ульяновск — пилотная культурная столица Содружества — в 2011-м. А вот в последующие годы началась полемика и открытая конкуренция за право получить этот статус.

— Я против того, что в 2012 году статус культурной столицы СНГ получила казахстанская Астана, — говорит Николай Палажченко, советник Фонда поддержки современного искусства «Винзавод» (Москва). — Одно из условий проекта — изменение культурной инфраструктуры в пользу провинции — настоящего ресурса модернизации. А Астана, как всякая столица — Бишкек, Ереван, Киев, тоже претендовавшие на этот статус, — и без того пресыщена культурными событиями.

По формальным критериям Палажченко прав. К потенциальным культурным столицам СНГ предъявляются три требования: упомянутое изменение культурной инфраструктуры в пользу провинции, точный подсчёт, сколько было за год низовых контактов между деятелями культуры и сколько новых произведений современной культуры дала или даст та или иная культурная столица. Однако ещё на старте проекта эксперты ЮНЕСКО и Совета Европы предостерегли Содружество от повторения их ошибок. В своё время в статусе культурных столиц было отказано, например, Парижу, Афинам и Копенгагену именно из-за их столичности. И лишь потом стали обращать внимание на то, что их культурные мощности и инфраструктура простаивают.

Отчасти поэтому в разные годы статус культурных столиц СНГ на себя примерили армянский Ереван и украинский Киев. В остальном участники проекта стараются развивать регионы: от Таджикистана культурной столицей был Куляб с 2700-летней историей, от Белоруссии — Гомель и Могилёв, от Украины — Одесса, от Туркмении — Мары, от Азербайджана — Габбала, от Армении — Гюмри, от Казахстана — Алма-Ата. От России — Ханты-Мансийск и уже признанные культурные столицы Пермь, Санкт-Петербург и Ульяновск.

Конкуренция как развилка

— Нам уже удалось заразиться «вирусом» культурных столиц, — считает Александр Протасевич, заместитель министра культуры Пермского края. — Когда в коридорах ЕС в Брюсселе мы сталкиваемся с делегациями из Ульяновска или Санкт-Петербурга, мы отлично понимаем, что они тоже приезжают с проектами получения статуса культурных столиц Европы. Пока по формальному признаку — для этого надо быть членом ЕС — нам всем отказывают. Но нас это, как и отказ от статуса культурной столицы СНГ (а кому-то из российских городов точно откажут), не остановит. Наша цель, как и Санкт-Петербурга, — сделать культуру частью градообразующей политики Перми и края.

Как считает Протасевич, достижению этой непростой цели и служит намечающаяся конкуренция между российскими городами за статус культурной столицы СНГ. С другой стороны, культурная столица кочует, этот титул будет присваиваться разным городам каждый год. 

— Тут мы используем мировой опыт, а он знает два подхода к модернизации общества — догоняющая и поисковая модернизация, — говорит Елена Зеленцова, научный сотрудник Московской высшей школы социально-экономических наук (МВШСЭН). — Пока Россия всегда выбирала или скатывалась к догоняющей модели развития. Она, как показывает история, часто рушит культурное наследие и прерывает связь поколений. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не видеть — сегодня мы опять оказались в роли догоняющих. Но мы находимся на развилке, у нас есть шанс на поисковую модернизацию — это решение через систему культурных столиц развивать культуру как отрасль экономики.

Шанс на модернизацию

Несмотря на загнанность отечественной культуры в угол недофинансирования и невостребованности на рынке, как российские, так и европейские эксперты и культурологи признают, что у неё есть не просто шанс на модернизацию.

— Глобализация, несмотря на множественность европейских культур, стирает их индивидуальность, — считает Габриэлла Байтани-Драгони, директор Генерального директората по вопросам образования, исторического наследия и культуры, молодёжи и спорта Совета Европы. — Мультикультурализм себя тоже не оправдал: надо менять модель взаимоотношений между культурами, чтобы сохранить базовые европейские ценности. В этом смысле 500-летний опыт России по взаимообогащению и развитию национальных культур её народов может стать пилотной моделью модернизации.

Так российские культурные столицы, а вслед за ними и культурные столицы СНГ пытаются решить вечный спор: культура принадлежит исключительно к духовной сфере и должна находиться на дотации государства или она способна и должна приносить коммерческий доход? Опыт культурных инноваций российских Санкт-Петербурга, Ульяновска и Перми показывает, что без дотаций культуре всё же не выжить. Однако эти города предложили и реализуют инновации, которые развивают культуру как часть индустрии.

Владимир Емельяненко