В рамках «перекрёстного» Года культуры России и Великобритании в выставочном зале «Манеж» представлен проект британского художника и кинорежиссёра Питера Гринуэя и его жены Саскии Боддеке. Познакомиться с ним можно до 18 мая.

«Великий и ужасный» Гринуэй постепенно отходит от дела всей своей жизни — кинематографа, который в его исполнении причудлив и живописен. Каждый его кадр мог быть заключён в раму и представлен на выставке. И вот теперь автор таких фильмов, как «Контракт рисовальщика», «Повар, вор, его жена и её любовник», «Книги Просперо», предрекает скорую смерть кинематографу и всё больше погружается в мир мультимедийных технологий. Гринуэй попытался оживить шедевры русского авангарда из собраний Третьяковской галереи, Русского музея, Театрального музея им. А. А. Бахрушина, Государственного музея архитектуры им. А. В. Щусева и частных коллекций. Посетитель выставки попадает в бездонное тёмное пространство с восемнадцатью мерцающими киноэкранами. На них — двенадцать актёров, выступающих от лица Мейерхольда, Зинаиды Райх, Маяковского, Лили Брик, театрального преобразователя Леся Курбаса, художников Кандинского, Родченко, Малевича. Портретного сходства нет. Кто-то из посетителей даже начинает сравнивать «живые картинки» Гринуэя с недавним фильмом Александра Митты «Шагал — Малевич». Герои британского режиссёра просто удивляют своим несоответствием доверенным им образам и более чем скромной актёрской игрой. Но кастинг вёлся серьёзный. Отвечала за него Саския Боддеке — в прошлом оперная певица, в настоящем — театральный режиссёр и соавтор многих проектов своего гениального мужа. Избранные ею исполнители отправились на съёмки в Голландию. В итоге весь отснятый материал, подкреплённый кадрами хроники, вылился в некий сплав живописи, анимации и кино. И оформился, как говорит сам Гринуэй, в кинотеатр с множеством экранов. В основе инсталляции — не дающий никому покоя «Чёрный квадрат» Казимира Малевича. Саския знает только два слова по-русски. Это — «Чёрный квадрат». Для Гринуэя работа Малевича — метафора распада. Вместе с Саскией они призывают посетителей бродить по выстроенному ими пространству не менее полутора часов. Лишь тогда появится нужное ощущение и наступит полное погружение в материал.

Место эксперимента

На вопрос московских журналистов о том, что он думает об авангарде, мэтр ответил: «Джон Леннон в своё время сказал, что “авангард” по-французски означает “мусор»”. Это буржуазная лицензия на то, чтобы быть немножко экспериментальным. Нам не надо жить под знаменем буржуазного лицензирования. Долг каждого художника — расширение существующих границ, познание нового. Поэтому роль авангарда и новаторов в любом виде искусства в любом обществе невозможно переоценить. Мы должны понимать, что судьба вручила нам замечательный инструмент, позволяющий расширить пределы действительности, найти новый путь познания мира. Не воспользоваться этим было бы непростительно. Мы должны помнить, что наши предшественники не стеснялись экспериментировать с новыми технологиями и идеями в искусстве».

Накануне открытия выставки в Манеже Гринуэй представил в московском кинотеатре «Иллюзион» семнадцатиминутный фильм «Взрывы атомных бомб на планете Земля». И тут — множество экранов, их 25, на которых зафиксировано более двух тысяч атомных взрывов, произведённых человечеством в разных точках земного шара. Представляя свой короткий фильм, Гринуэй рассказывал: «Альтернативные методы получения энергии, такие как энергия приливов и отливов, ветра и солнца, к сожалению, в ближайшем будущем не в состоянии восполнить те ресурсы, которые требуются человечеству. Поэтому, хотим мы этого или не хотим, придётся вернуться к самому неизбывному источнику энергии — энергии ядерного взрыва. Я надеюсь, что мы подойдём к этому ответственно. Сделаем всё безопасно. Это поможет решить массу проблем, включая экологические, неизбежно возникающие по ходу использования различных источников энергии. Надеюсь, что нам всем хватит энергии для наших холодильников лет на сто».

Гринуэй и Эйзенштейн

Московскому показу фильма об атомных взрывах предшествовала встреча Гринуэя с главой Госфильмофонда РФ Николаем Бородачёвым в Швейцарии. Там и возникла идея создания фильма о выдающемся советском кинорежиссёре Сергее Эйзенштейне. Гринуэй уже привёз в Москву синопсис своего будущего фильма. В конце этого года — начале следующего авторы приступят к созданию совместного проекта. По мнению Гринуэя, ничего выше искусства Эйзенштейна нет. А его монтаж аттракционов чувствуется в инсталляции, представленной в Манеже.

Десять лет назад в Москве показали полиэкранную картину Гринуэя «Чемоданы Тульса Люпера», созданную при участии России и получившую у нас удостоверение национального фильма. Уже в то время Гринуэй заявил, что «Чемоданы Тульса Люпера» — его прощание с кинематографом. Число чемоданов достигало 92, что соответствует порядковому номеру урана в таблице Менделеева. Теперь Питер Гринуэй пишет пьесу «Дети урана», которую намерен поставить в нашей стране.

В Москве он рассказывал: «Обычно выставка ассоциируется с просветительской деятельностью. Наша инсталляция в этом смысле необычная. Её вполне можно назвать выставкой киноэкранов. Я большой поклонник вашего гениального кинорежиссёра Эйзенштейна. И сейчас заканчиваю съёмки фильма о его визите в 1929 году в Мексику. Должен вам с прискорбием сообщить, что кинематограф подходит к своему завершению. Так что самое время отметить одного из самых великих деятелей кинематографа прошлого и настоящего Сергея Эйзенштейна. Мы собираемся снять и второй фильм о нём. Как известно, в 1929 году он совершил большое путешествие из России в Мексику, проехав много стран».

О Мексике Эйзенштейн фильм так и не сделал. Отснятый им материал был продан студии «Парамаунт». И только к столетию режиссёра Госфильмофонду РФ удалось обменять негативы Эйзенштейна на другие раритеты. В 1998 году российский киновед и режиссёр Олег Ковалов снял фильм «Да здравствует Мексика!» — фантазию на тему того, какой могла быть картина самого Эйзенштейна, если бы он её закончил. От Гринуэя, обратившегося к этой теме, можно ждать самого невероятного подхода и трактовки событий.

Питер Гринуэй чрезвычайно ценит не только Эйзенштейна, но и Александра Довженко и Дзигу Вертова. Именно с ними он связывает невероятно продуктивный период в советском кино. А если бы Эйзенштейн был жив сегодня, то он бы, по словам Гринуэя, работал в 3D и голографическом кино, использовал самые современные технологии и был приверженцем «Майкрософт».

Светлана Хохрякова