Из конца в конец России
Ты отмечен уж молвой,
Меж уездных городов России
Ты слывёшь передовой!

(Из гимна Осташкова, написанного в первой половине
XIX века писателем Иваном Лажечниковым)

В столице Селигерского края завершился XXV фестиваль «Музыкальные вечера на Селигере». Тут самое главное – цифра. «Все оттенки смысла Умное число передаёт», – писал поэт. Сегодня различными по жанру, массовости, аудитории и продолжительности музыкальными фиестами в российской глубинке уже никого не удивишь. Только выбирай.

Осташковской в этом ряду суждено всегда занимать особое место – первое. Родился он – под именем «Музыкальное лето Селигера» – в самый разгар перестройки – в 1987-м, в сослужении, как говорят церковные люди, великой русской певицы Ирины Архиповой и тогдашнего председателя Тверского (в ту пору ещё Калининского) музыкального общества Натальи Малышевой. Скептических стрел в новорождённое дитя было выпущено немало: в советское время ни о каких музыкальных фестивалях в малых городах и речи быть не могло, да и «эпоха великих перемен» никаких процветаний не обещала. Что и подтвердила история многих аналогичных культурных инициатив. Достаточно вспомнить печальную судьбу похожего фестиваля русской народной музыки в Бежецке, на родине Василия Андреева. В общем, вспоминая популярную в то время шутку, можно сказать, что читать и слушать в ту пору было куда интереснее, чем жить.

Осташковский фестиваль стал поистине любимым детищем Ирины Архиповой. Селигерские летописцы дотошно зафиксировали, что из двадцати двух прошедших при её жизни фестивалей она присутствовала на двадцати, в том числе и в последнее лето её жизни – в 2009-м. Там же, в Осташкове, в просторной трапезной Воскресенской церкви, где проходит большинство концертов, в 2006-м состоялось одно из последних выступлений Архиповой как певицы.

И вполне достойным воздаянием памяти великой артистки со стороны городских властей могло бы стать переименование улицы Володарского (когда и где что-то сделал, спел или сыграл для селигерской столицы сей гражданин-товарищ?), на которой находится Воскресенская церковь, в улицу Ирины Архиповой.

Дело начинали с размахом: на первый фестиваль, в 1988-м, ожидали Святослава Рихтера. Но приехать у великого музыканта не получилось, равно как и девятнадцать лет спустя у другой мегазвезды – Дмитрия Хворостовского. Но преемственность участников была соблюдена – нынешним летом перед осташковцами выступил участник первого фестиваля – ничуть не постаревший московский ансамбль «Концертино».

Законен вопрос: а почему именно Осташков? Что, в Тверской области мало других красивых исторических мест? Декарт заметил как-то, что случайные открытия совершают только хорошо подготовленные умы. Именно таким «умом» и оказался Осташков, ещё с конца XVIII века слывший просто-таки образцовым уездным городом Российской империи, при прощании с которым прослезился император Александр I.

В чём же дело? Всё очень просто: просвещению в Осташкове всегда уделялось внимание поистине исключительное – во второй половине XIX века на его нужды шло до трети городского бюджета («Чтоб мы так жили!» – сказали бы в одном известном южном городе). Едва ли не в единственном из малых уездных городов России, в Осташкове, городе практически сплошной грамотности, был сохранившийся доныне собственный каменный театр. Дом призрения сирот – самый старый в России после столиц. И вообще, вопрошал один знаменитый в те времена бытописатель (Василий Слепцов), почему в Осташкове местная мещанка, встав с пуховых перин, не лузгает семечки и не сплетничает с соседками, а идёт в городской сад, где ангажируется на тур вальса каким-нибудь галантным кузнецом, а осташковский сапожник, закончив работу, идёт не в кабак глушить водку, а в библиотеку – книжечку почитать?

Словом, семена просвещения и в конце ХХ века упали на хорошо удобренную почву. Уже в конце 90-х сама Архипова как-то рассказывала мне, что предлагала пару раз сделать годовой перерыв в проведении фестивалей. И слышала в ответ – полушутя-полусерьёзно – что в таком случае народный гнев примет непредсказуемые формы.

Что там ни говори, а двадцать пять фестивалей подряд, назло всем «лихим», «тучным» и прочим годам – не шутка. И за четверть века в концертном зале, в котором свободные места бывают довольно редко, формируется уже третье поколение знающей толк в классической музыке слушателей – разумеется, со своими пристрастиями. Например – явно с лёгкой руки «крёстной матери» фестиваля – слушатели отдают явное предпочтение вокальной музыке. Да и певцы, особенно молодые (когда-то выступления в Осташкове считались едва ли не непременной частью гастролей победителей вокальной части конкурса Чайковского) на Селигер едут весьма охотно – выступление на этой сцене считаются хорошей приметой, хорошим трамплином для грядущей карьеры.

Этот опыт, безусловно, заслуживает и искреннего восхищения, и самого пристального изучения.

Но, к сожалению, в осташковской бочке мёда водится и немало дёгтя. Первое – и самое главное – с уходом Архиповой фестиваль осиротел. Опыт проведения аналогичных фестивалей за рубежом показывает, что по-настоящему жить, а главное – развиваться, они могут «под скипетром» какой-нибудь музыкальной знаменитости. Как, например, Кольмарский фестиваль Владимира Спивакова. Претендентов на то место, которое в Осташкове занимала Архипова, пока, увы, не видно. При её жизни, особенно в первые годы нового века, говорили и о теоретически возможном росте фестиваля, так сказать, вширь. Скажем, имеющаяся в городе театральная площадка с хорошей акустикой позволила бы показывать оперные спектакли «малого формата». А если ещё вспомнить знаменитый оперный Брегенцский фестиваль на Боденском озере...

В тот же Брегенц, который из тишайшего рыбацкого городка «внезапно» превратился в крупный туристический центр, съезжаются тысячи меломанов со всего мира. О чём-то минимально похожем одно время мечталось и на Селигере. Иными словами, проходившее на протяжении четверти века улучшение качества культурной среды могло бы в определённой мере привести к улучшению и качества самой городской жизни. Примеров предостаточно – взять хотя бы верхневолжский Углич, где такое улучшение – налицо.

Могло бы – но, увы, пока не привело. На досках объявлений – десятки, если не сотни, объявлений о продаже за весьма сходную цену квартир в селигерской столице. Да, реальное количество и качество гостиничных мест в Осташкове в последние годы выросло. Но гость едет по преимуществу не в сам город – в нём нет даже цивилизованного пляжа, а в его уютные окрестности, в уединённые заливы и бухточки. О том, чтобы турфирмы хоть где-то предлагали путёвки на музыкальную фиесту, никто даже не мечтает.

Несколько знаковых, исторических зданий восстановлены – на радость горожанам. Но потерь много, много больше – вспомнить хотя бы исчезнувшее совсем недавно изумительной красоты классическое здание бывшего духовного училища на Евстафьевской улице. Уже в нынешнем году «случайно» сгорел старинный двухэтажный особняк на главной улице города, в который предполагали переехать из старинных церковных зданий краеведческий музей и музей природы Селигера. Сколько по всему городу сгоревших, разорённых, брошенных старинных домов с пустыми окнами-глазницами – просто сердце сжимается. А «историческая» сторона одной из старинных центральных улиц Осташкова – Рабочей? Это больше напоминает не один из красивейших исторических городов страны, а какой-то Сталинград после изгнания неприятеля...

А с точки зрения многих местных жителей, хуже всего то, что фестиваль, хотя и проходит, но постепенно перестаёт быть главным культурным символом города. На смену ему, увы, постепенно приходит известная многотысячная тусовка спесивой и заносчивой молодёжи по преимуществу из столиц, которая считает ниже своего достоинства вступать в какие-либо контакты с местными жителями. Конечно, какое время на дворе – таков мессия. Но ужели смолкнет музыка над водами?

Георгий Осипов