Андрей Владимирович Коробков – профессор Университета штата Теннеси, США. Ниже мы публикуем текст его доклада, который был сделан на круглом столе «Русский язык в современном мире» во время V Ассамблеи Русского мира в Санкт-Петербурге. В последнее время в США наметились положительные тенденции, связанные с изучением русского языка. Америке вновь понадобились специалисты, владеющие русским. Причин тому несколько. Наличие значительной русскоязычной диаспоры – лишь одна из них.

Слушайте программу «Русский мир в действии» с участием Андрея Коробкова на радио «Русский мир»

В последние годы на Западе в целом и в США в частности наблюдается возрождение интереса к изучению русского языка и России. Этот факт говорит о значительном изменении трендов последних двух десятилетий, когда происходило быстрое падение интереса к ним и урезание существовавших ранее программ.

Парадоксально, но основной причиной этих тенденций было окончание холодной войны, приведшее первоначально к эйфории и ощущению полной идеологической победы Запада и установлению господства модели рыночной демократии. За этим последовала переориентация приоритетов внешней политики и внимания стратегических служб западных стран на другие регионы – Ближний Восток, Южную и Восточную Азию, Латинскую Америку и Европу. Свою роль сыграло и возникновение группы постсоветских государств, приведшее к перераспределению внимания и ресурсов в пользу других постсоветских языков и стран.

Помимо этого, в обстановке политической эйфории произошло и общее сокращение расходов на механизмы «мягкой власти». Первоначально было проведено резкое урезание бюджетов и персонала ряда организаций в этой сфере. В частности, в 1998 году потеряли свой независимый статус американское Агентство по международному развитию и Информационное агентство США, которые влились в состав Государственного департамента. При этом их российские подразделения столкнулись с особенно сильными сокращениями. Не вполне оправдались и ожидания Запада, связанные с быстрым развитием торгово-промышленных связей с Россией и постсоветским регионом в целом. 

Что же привело к изменению трендов в последние годы? Во-первых, это окончание выше упомянутой эйфории и понимание, что американская и западная внешняя политика в целом сталкиваются с рядом новых серьёзных проблем. Во-вторых, это признание того, что механизмы «мягкой власти» были слишком ослаблены в пользу традиционных силовых и экономических механизмов «жёсткой власти». В-третьих, это смена поколений как среди западной интеллектуальной элиты, так и среди служащих внешнеполитических и стратегических ведомств. В условиях кадровых сокращений 1990-х годов практически прекратилась подпитка этих структур «молодой кровью». В результате к моменту выхода на пенсию ветеранов этих ведомств даже в условиях общего ослабления внимания к постсоветскому региону возникает значительный спрос на новые кадры. В-четвёртых, впервые в истории России на Западе выросло внушительное по величине поколение молодёжи из постсоветских (и в определённой степени восточноевропейских) стран, имеющее возможность поддерживать нормальные отношения с друзьями и родственниками в СНГ, а также и работать в странах региона. В настоявшее время многие из этих молодых людей учатся в школах или университетах, при этом немало эмигрантов второго и особенно третьего поколения проявляют интерес к своим историческим корням – а это отнюдь не малая группа: согласно оценкам, только российская диаспора в США составляет около 2,6 миллиона человек [Рязанцев С. В. «Трудовая миграция в странах СНГ и Балтии: тенденции, последствия, регулирование» Москва: Формула права, 2007, с. 275].

Каковы же реальные тенденции последних лет?

Русский язык в школах США

Начнём со среднего образования. Как уже отмечалось ранее, в 1990-е годы происходило обвальное сокращение численности учащихся, изучающих русский язык, и числа школ, предлагающих классы русского языка. Согласно данным Комитета по русскому языку в школах и университетах (Committee on College and Pre-College Russian), в 1996-1997 учебном году в США насчитывалось 306 школ, сообщивших о наличии у них классов русского языка, в которых было 319 преподавателей, обучавших 10371 ученика. К 2000-2001 гг. соответствующие показатели резко снизились – до 124, 138 и 6672 (т.е. на 59,5%, 56,7% и 35,7%). Осенью 2005 г. первые два показателя остались практически на уровне 2001 г. – 126 и 138, а вот численность учащихся несколько возросла – до 7863. К осени 2010 г. тенденция оказалась противоречивой: число школ и преподавателей вновь снизилось – соответственно, до 96 и 125, в то время как численность учащихся значительно возросла – до 9049, хотя так и не достигла уровня 1996-1997 учебного года. Таким образом, несмотря на то, что численность учащихся, изучающих русский язык, возросла на 35,6% по сравнению с 2000 г. и составила 87,25% от уровня 1996/1997 гг., число школ с преподаванием русского языка сократилось за эти 14 лет на 68,6%, а число преподавателей – на 60,8%.

Продолжала последовательно снижаться и  численность штатов, в школах которых существовала возможность изучать русский язык, – с 43 в 1996/1997 учебном году до 35 в 2000 г., 28 в 2005 г. и 25 в 2010 г. (т.е. общее сокращение составило 41,9%). 

Динамика американских школьных программ русского языка

Хотя развитие языковых программ – процесс динамичный, обращает на себя внимание значительный объём их закрытий в последние годы. В течение 1998-2010 гг. было ликвидировано 227 школьных программ, в том числе 8 – в 2010 г. Не набрали ни одного ученика на первом году обучения в 2010 г. ещё шесть программ, а это практически гарантирует их закрытие в будущем. Ряд штатов, включая Колорадо, закрыли свои последние русские программы. Особенно настораживающей тенденцией является закрытие большого числа программ в штатах с высокой долей «старого» населения с русскими и православными корнями (Аляска – 17, Айова – 16, Миннесота – 14, Юта – 13, Висконсин – 7, Индиана – 6, Небраска – 5 и Айдахо – 4 программы) и значительными диаспорами «новых» постсоветских и восточноевропейских мигрантов (Нью-Йорк – 24, Пенсильвания и Иллинойс – по 11, Мэриленд – 8, Калифорния и Нью-Джерси – по 6, Массачусетс – 4 программы).

В то же время начиная с 2007 г. открыты были и 15 новых программ, в том числе 4 в 2007 г., 6 – в 2008 г., 2 – в 2009 г., и 3 – в 2010 г. Любопытно региональное распределение новых программ: 2 – на Аляске (штате с исторически высокой долей населения с русскими или православными корнями), по 2 – в Калифорнии, Иллинойсе, Нью-Йорке, по одному – в Пенсильвании и Вашингтоне – штатах как традиционной, так и «новой» иммиграции. Обращает на себя внимание также и открытие 3 новых программ в Теннеси и 2 – в Аризоне, штатах, не принимавших значительных объёмов русскоязычной иммиграции.

Тем не менее численность школьников, изучающих русский язык, полностью не восстановилась. Особенно тревожным является резкое сокращение числа преподавателей русского языка – таким образом, снижаются перспективы трудоустройства выпускников программ русского языка, а это означает и ослабление стимулов для его изучения.

В заключение отметим и чрезвычайный разнобой в используемых в школах учебниках русского языка – около 40 (кроме того, 19 преподавателей используют самостоятельно подготовленные учебные пособия). Из них наиболее популярны «Голоса», используемые в 20 школах. Таким образом, тиражи подобных изданий должны быть очень малы, их стоимость – велика, а программы обучения – не скоординированы.  

Программы изучения русского языка в университетах

Хотя тенденции на университетском уровне остаются противоречивыми, общий тренд последних лет состоит в росте численности студентов, изучающих русский язык и постсоветский регион. Из 65 программ русского языка, предоставивших свои данные на осень 2009 г., 22 сообщили о росте числа студентов первого года обучения, а около половины – и студентов второго года обучения. Таким образом, даже несмотря на закрытие 15 программ первого года обучения и 13 – второго года обучения, в целом видна тенденция роста. 

Данные по 61 программе на осень 2010 г. показывают, что численность студентов первого года обучения в 43 из них осталась почти на прежнем уровне, 7 программ потеряли от 15 до 50 процентов студентов, а 11 испытали рост, подчас весьма значительный (например, в Университете штата Пенсильвания – с 55 до 75 студентов, а в Техасском техническом университете – с 44 до 70). Аналогично среди программ второго года обучения 44 сообщили о неизменности количества студентов, 6 потеряли от 20 до 50 процентов студентов, а в 11 было отмечено резкое увеличение их численности (в ряде случаев – в 2-3 раза). Цифры на 2010-2011 учебный год остаются аналогичными. Более того, в 10 программах первого года обучения, сообщивших о росте в предыдущие годы, произошло сокращение числа студентов – нередко до предыдущего низкого уровня. Тем не менее рост числа студентов отмечался почти в половине программ.

Всего в 2010-2011 учебном году о наличии программ русского языка сообщили 131 университет и колледж Северной Америки (включая 5 двухлетних колледжей) – отметим, что это далеко не всё, поскольку многие небольшие программы информации о себе не предоставляют. Среди крупнейших – Военная академия США в Вест-Пойнте (127 студентов первого года обучения и 73 – второго года обучения весной 2011 г.), Университет Вашингтона (104 и 35), Университет Висконсина в Мэдисоне (91 и 44), Университет штата Мичиган (77 и 33), Университет Миннесоты (77 и 48), Университет Индианы (63 и 28), Университет Нью-Мексико (66 и 26), Университет Оклахомы (53 и 25), Университет штата Огайо (90 и 57), Университет Орегона (63 и 19), Университет штата Пенсильвания (75 и 28), Университет Джорджа Мейсена (47 и 21), Джорджтаунский университет (37 и 30), Университет Джорджа Вашингтона (47 и 66), Гарвард (40 и 14), Иллинойский университет (34 и 27), Университет Мэриленда графства Балтимор (47 и 28), Университет Мичигана (53 и 27), Университет Миссури (50 и 14), Университет Монтаны (51 и 14), Университет Нью-Гемпшира (57 и 11), Университет Питсбурга (55 и 21), Университет Южной Каролины (43 и 23), Университет Южной Флориды (52 и 12), Университет штата Нью-Йорк в Бингамптоне (31 и 17), Колледж Св. Олафа (43 и 35), Университет Теннеси (43 и 27), Университет (36 и 32), Колледж Вильяма и Мэри (50 и 28) и Университет Висконсина в Милуоки (42 и 11). Нельзя не упомянуть в этой связи и традиционно сильную военную лингвистическую программу в Монтерее.

В то же время нельзя не отметить, что и в последние годы продолжалась ликвидация ряда программ русского языка, включая основную (major) и вторичную (minor) специальности (в частности, ликвидированы были основные специальности по русскому языку в университетах Алабамы и Теннеси). Ситуация ещё более усугубляется экономическим кризисом, продолжающимся с 2008 г., вынуждающим многие университеты «избавляться» от специальностей с небольшим количеством студентов.

Вместе с тем 24 университета проводили в 2011 г. летние курсы русского языка. Среди них – ряд элитных вузов, включая Беркли, Университет Чикаго, Гарвард, Университет Индианы, Университет Иллинойса, Университет Вашингтона, Университет Висконсина, Университет Мичигана, Университет Питсбурга, Университет Вирджинии и Университет Калифорнии в Лос-Анджелесе.

Численность американских студентов, приезжающих в Россию на семестр или более длительный срок, составляет около 500 в год, а тех, кто приезжает на более короткий период, – около 1000. Численность преподавателей, исследователей и профессионалов, приезжающих  по программе Фулбрайта и другим аналогичным программам (FLEX, Title IV, Open World и др.), составляет ещё около 1000. Приём российских специалистов в США составляет около 3 тыс. человек в год, из которых приблизительно 2,5 тыс. получают поддержку американской, а остальные 500  – российской стороны. Как ожидается, новая программа российского Минобрнауки позволит почти удвоить эту цифру за счёт радикального увеличения численности россиян, направляемых в магистратуру и докторантуру в США. 

Текущая численность российских студентов, обучающихся в американских вузах (по данным Open Doors), составила 4875 в 2009-2010 учебном году – следует, однако, учитывать, что в эту цифру включены все студенты-граждане РФ, даже если они постоянно проживают в США.    

Отметим, что ситуация в Канаде и Великобритании достаточно близка к американской: среди  крупнейших канадских университетских программ русского языка – Университет Торонто (77 студентов первого года обучения и 42 – второго) и Мемориальный университет Ньюфаундленда (51 и 15). Британская ассоциация славистов (BASEES) насчитывает в последние годы более 500 членов, из которых порядка 350 регулярно принимают участие в ежегодных конференциях ассоциации. Хотя преподавание русского в школах сократилось, объёмы университетских программ в целом сохранились (несмотря на попытки ликвидировать ряд из них) – и это при выраженной тенденции к общему снижению интереса к изучению иностранных языков в Британии.  

Выводы

Прежде всего, необходимо поддержать наметившиеся положительные тенденции, включая создание стимулов для изучения русского языка на школьном уровне – путём предоставления учебных пособий, стипендий, организации летних лингвистических лагерей – как в США и других странах, так и в России. Во-вторых, требуется упрощение процедуры приезда в Россию, в т.ч. на курсы русского языка, для тех, кто проявляет интерес к русским программам – как для учащихся с русскими корнями, так и без них. В-третьих, необходима непосредственная работа с существующими программами на всех уровнях – будь то школа, университет или аспирантура – с целью поощрения изучения русского языка. В-четвертых, и это кажется особенно важным – требуется принять меры по стимулированию трудоустройства выпускников русских программ американских вузов, созданию для них особо благоприятных условий, включая предоставление информации о возможностях трудоустройства, формирование банка данных о русскоязычных специалистах и предоставление им помощи в контактировании с российскими компаниями, работающими на Западе и западными – представленными в России. В условиях высококонкурентного американского рынка рабочей силы привлечение сильных студентов в программы русского языка при отсутствии ясных перспектив трудоустройства будет в высшей степени затруднительно.