Массовая передислокация американской киноиндустрии с востока на запад отнюдь не привела к сокращению в ней «эмигрантского» присутствия. Наоборот, количество выходцев из России в Голливуде со временем лишь увеличивалось. И вовсе не потому, что киномагнаты охотнее трудоустраивали «своих», нежели «коренных».

Так уж получилось, что возникновение «фабрики грёз» в Калифорнии практически совпало по времени с революцией и гражданской войной в России. А значит, и с исходом из нашей страны многих представителей творческих профессий. Разумеется, они покидали страну не только на «философских пароходах». Многие просто предпочли не возвращаться в охваченную смутой Россию. Среди них был, например, известный актёр и танцовщик Теодор Кослофф (Фёдор Козлов). Окончив в 1901 г. Московскую балетную школу, он сначала устроился в Мариинский театр, а затем перебрался в Большой. Там он со своей феноменальной техникой быстро прославился как исполнитель испанских танцев. В 1909 году знаменитый Сергей Дягилев предложил Козлову принять участие в гастролях Русского балета в Париже. После столь же громкого успеха во Франции танцовщик решил организовать собственную балетную труппу. В 1910 году он перебирается в Лондон, а в 1917 году в США. Там он снялся в трёх десятках голливудских фильмов, а с 1930 г., завершив актёрскую карьеру, продолжил работать в кинематографе как сценарист.

В 20-е гг. прошлого века появились и первые советские «невозвращенцы». Так, в 1920 г. остался в США после гастролей ученик Вахтангова Рубен Мамульян. В Америке он поставил несколько спектаклей, в т. ч. «Месяц в деревне» Тургенева для «Тиэтр Гилд», а затем получил известность как кинорежиссёр. Один из его фильмов, «Знак Зорро» (1940), в послевоенные годы с большим успехом шёл в СССР. В 1923 г., опять же после гастролей в Штатах, не вернулись в СССР Аким Тамиров и Мария Успенская, позднее сделавшие успешную карьеру в Голливуде. Покинул СССР и режиссёр Фёдор Оцеп, в 1930 году снявший в Германии фильм «Убийца Дмитрий Карамазов» по роману Ф. Достоевского. Роль Грушеньки сыграла в нём Анна Стен (урождённая Стенская). Она начала сниматься ещё в СССР («Девушка с коробкой», «Дом на Трубной»), затем, как уже говорилось, работала в Германии и, наконец, заключив контракт с магнатом Сэмом Голдвином, стала работать в Голливуде.

Кстати, собственно белоэмигрантов, т. е. бывших белогвардейцев, как и вообще военных, среди голливудских кинодеятелей было относительно немного. Пожалуй, наибольшую известность среди них получил Иван Лебедев. В прошлом офицер царской, а затем Белой армии, он с 1925 г. снимался в Голливуде, в основном в ролях жиголо-латинос и различного рода «обаятельных негодяев» (фильмы «Потрясающая новость», «История творится по ночам», «Расподия в голубом» и т. д.). 

В начале прошлого века киноиндустрия, как относительно новый вид искусства и бизнеса, не только американская, развивалась очень быстрыми темпами. В таких условиях представители «свободных профессий» довольно легко могли найти в данной области собственную нишу. И со временем не осталось, наверное, ни одной связанной с кино специальности, в которой не были бы представлены в большом количестве выходцы из нашей страны. В своё время многие отечественные специалисты-киноведы даже считали, что «русские» могли состояться в Голливуде, лишь будучи обладателями «прикладных» или «неглавных» профессий. Как несложно убедиться, это далеко не так. Тем не менее представителей подобных профессий на «фабрике грёз» работало очень много.

Среди композиторов большую известность получили уроженец Варшавы Бронислав Капер (песни к фильмам «Мятеж на Баунти», «Чужестранец», «Газовый свет», а также ко многим лентам с участием братьев Маркс) и Виктор Тривас (музыка к фильмам «Лили» и «Братья Карамазовы», с участием Юла Бриннера).

Тривас работал также художником на съёмках фильмов «Любовь Жанны Ней» в Германии и «Чужестранец» в США. Кроме него среди «голливудских» художников из «наших» можно назвать Александра Голицына, Пола Шериффа (Павла Шувалова, также родом из Москвы), Александра Голубова, Бориса Левина. Борис Кауфман, родной брат Дзиги Вертова, был оператором на съёмках фильма «В порту», удостоившегося «Оскара» в 1954 году. Другой «наш» оператор Джозеф Руттенберг, родившийся в 1899 году в Санкт-Петербурге, снял множество лент, в т. ч. также награждённые «Оскарами» («Большой вальс», «Миссис Миннивер», «Кто-то там наверху любит меня и т. д.). Изобретатель т. н. игольчатого экрана и мультипликатор Алексей Алексеев стал автором анимационной заставки к фильму «Процесс Орсона Уэллса». Внук Алексеева Александр Рокуэлл стал известным, «культовым» режиссёром, автором фильмов «В беде», «Полюбить кого-то».

Наконец, многие наши писатели-эмигранты сотрудничали с голливудскими кинокомпаниями в качестве сценаристов. Так, Евгений Замятин стал соавтором сценария фильма по пьесе «На дне» (1936). Владимир Набоков сам написал сценарий к одной из лент по роману «Лолита». Правда, это был единственный его опыт такого рода. С 1936 года работал сценаристом в Голливуде Ирвин Шоу, сын обосновавшихся в Бруклине еврейских эмигрантов из России.

Естественно, что успехи «русских» в Голливуде не остались незамеченными. Многие из бывших «наших» удостоились высшей награды Американской киноакадемии. Одним из первых «оскароносцев» стал режиссёр Льюис Майлстоун (уроженец Кишинева Лев Мильштейн) за фильмы «Два арабских рыцаря» и «На западном фронте без перемен». Лауреатами «Оскара» в разные годы и в разных номинациях  становились актёры Михаил Чехов, Мелвин Дуглас (Мелвин Хассельберг), сценарист Карл Формен, сын эмигрантов из России, упомянутые выше операторы Борис Кауфман и Джозеф Руттенберг, художники Борис Левин и Александр Голицын. Понятно, что соискателей самой престижной в мире кинопремии было на порядок больше. Среди них, помимо многочисленных актёров, сценаристов, композиторов и т. д., фигурировал и Владимир Набоков – за единственный свой сценарий к одной из версий «Лолиты».

Правда, многие из получивших известность в Голливуде выходцев из России не получили «Оскара» по политическим мотивам. Главным образом из-за собственной «прокоммунистической деятельности» или же «подозрений в симпатиях к СССР». Так, упомянутому выше сценаристу К. Формену премия за сценарий к фильму «Мост через реку Квай» была присуждена лишь посмертно. А сам Формен был вынужден уехать из США и обосновался в Великобритании.

Кроме него в черных списках Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности оказались сценаристы Абрахам Полонский и Альберт Мальц. Подвергался преследованиям во времена маккартизма и режиссёр Роберт Россен, сын еврейских эмигрантов из России, обвинённый в сотрудничестве с коммунистами. А другой режиссёр, Эдвард Димитрик, по происхождению «канадский» украинец, был вынужден пойти на сотрудничество с этой комиссией.

Больше всего политическая конъюнктура сказалась, пожалуй, на деятельности киностудии «Метро-Голдвин-Майер» и лично её вице-президента Льюиса Майера. В конце 30-х – начале 40-х гг. прошлого века его неоднократно обвиняли в антинацистской пропаганде. В ходе работы над фильмом «Три товарища» от Майера потребовали убрать из картины все эпизоды, которые могли бы «оскорбить» немцев. США тогда, как известно, придерживались нейтралитета, в американском обществе были сильны изоляционистские настроения, и многие тогда считали нужным никоим образом не раздражать нацистов, чтобы не спровоцировать их на какие-либо антиамериканские демарши.

Впрочем, подобные обвинения в адрес Майера иначе как беспочвенными не назовешь. Наоборот, его можно было бы, по крайней мере, с позиции сегодняшнего дня, заподозрить если не в симпатии к нацистам, то в готовности к значительным уступкам им. Так, Луис Майер по требованию функционеров НСДАП уволил всех «неарийцев» из германского представительства своей компании. В то же время он по мере сил старался помочь своим соплеменникам в Европе. В частности, помог с работой и жильём ранее работавшим в Германии евреям – сотрудникам MGM.

Со вступлением США во Вторую мировую войну все обвинения в антинацистской пропаганде, разумеется, прекратились. А после войны Майера, никогда не питавшего симпатии к коммунистам, заподозрили в пособничестве антиамериканской деятельности. Самого магната обвинить в непатриотизме никто не решился, но в его компании работали два писателя-коммуниста, т. е. два «агента враждебной державы». Это и поставили в вину Майеру, который в итоге был вынужден поставить свою подпись под резолюцией т. н. Уолдорфской конференции глав киностудий, в ходе которой было принято решение уволить всех работников-коммунистов.

С деятельностью комиссии по антиамериканской деятельности многие исследователи связывают не только кризис, с которым действительно столкнулась в то время «Метро-Голдвин-Майер», но и начало конца эпохи массового «русского присутствия» в Голливуде. Как уже отмечалось, антикоммунистическая, а следовательно, и отчасти антирусская («все русские – коммунисты и шпионы») истерия отразилась на карьерах многих кинодеятелей из числа эмигрантов. Но все же, как представляется, правильнее было бы говорить о простом хронологическом совпадении этих явлений. Период «эмигрантского доминирования» в американском кинематографе завершился примерно в 50-е гг. прошлого века, в первую очередь из-за естественного сокращения численности «русской колонии в Голливуде» и отсутствия источников для её восполнения. Среди эмигрантов последующих волн было намного меньше представителей творческих профессий. Конечно, и во второй половине ХХ века в американском кино было много выходцев из нашей страны. Работают они в Голливуде и сейчас. Некоторые сделали там успешную карьеру. Но подобные примеры – не более чем серия частных случаев.