В 2023 году отмечается 125-летие Харбина – русского города на китайской земле. Основанный на берегу Сунгари как узловая станция Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), построенный русскими архитекторами и обжитый русскими людьми, до середины XX века город оставался, по выражению одного из жителей, «консервой русской жизни».

Город на Сунгари

Город вырос в рекордно короткие сроки – до его основания в округе была только небольшая китайская деревенька. Полвека Харбин сохранял устои дореволюционной России, являясь в то же время форпостом русской культуры за рубежом. Неслучайно до сих одно из неофициальных китайских названий Харбина – «восточная Москва».

Наиболее точная дата основания Харбина – 16 мая 1898 года – день, когда был заложен первый барак для будущих строителей КВЖД. Позднее вокруг него выросло небольшое поселение, получившее название «Старый Харбин». Само же слово Харбин – маньчжурское и означает то ли брод, то ли место сушки сетей.

План города был спроектирован известным инженером Адамом Ивановичем Шидловским. План оказался настолько удачным, что и ныне 6-миллионный Харбин развивается согласно его предначертаниям. Именно Шидловский определил место, где был заложен город, – в точке пересечения железной дороги с главной водной артерией региона, рекой Сунгари.

КВЖД, которая строилась на территории Китая по соглашению с китайским правительством, должна была соединить две уже имевшиеся российские железнодорожные линии – Уссурийскую и Сибирскую. При этом общая длина пути сокращалась на 514 вёрст. Дорога была построена быстро – движение началось уже в июле 1903 года.

Начальником Китайско-Восточной железной дороги был назначен генерал-лейтенант Дмитрий Леонидович Хорват. При нём территория, прилегающая к КВЖД, процветает – благодарные русские жители будут впоследствии именовать её «счастливой Хорватией». А сама пустынная Маньчжурия становится чем-то вроде китайской Калифорнии – местом притяжения для предприимчивых людей – русских, китайцев, корейцев, американцев и т. д. Всего за пять лет существования КВЖД население этого региона возрастает с 8 миллионов до почти 16 миллионов человек.

Читайте также: КВЖД: «Счастливая Хорватия», построенная русскими в Китае

Впрочем, не всегда и не всё было так уж благополучно. В 1900 году город выдержал осаду китайских повстанцев – ихэтуаней, а в 1910 – 1911 гг. пережил эпидемию чумы. В 20 – 30-е годы в окрестностях, а порой и самом Харбине действовали банды китайских хунхузов, похищавшие людей ради выкупа и грабившие поезда.

Но всё это не мешало быстрому развитию Харбина благодаря железной дороге и своему удачному местоположению. Едва построенный, он стал расти со сказочной быстротой. На 1899 год в городе было 19 тыс. гражданских и военных. По переписи 1903 года здесь уже числилось 15 тыс. русских подданных и 28 тыс. китайцев, а всех национальностей – около 45 тыс. человек. А к 1917 году число жителей Харбина перевалило за 100 тысяч. Из них русских насчитывалось более 40 тысяч.

В городе было открыто Коммерческое училище, где лучшие синологи преподавали учащимся русский язык. Действовало Общество русских ориенталистов, работы которых публиковались в харбинских журналах. Ими были созданы учебники по китайской истории, осуществлялись переводы китайской литературы на русский язык.

Однако в целом русское население города существовало в русской среде, и в китайскую культуру погружено не было (как и наоборот). Как русские, так и китайцы предпочитали селиться отдельно, среди своих.

Город жил зажиточной по меркам Российской империи жизнью (во многом за счёт значительных казенных вливаний в его развитие и хороших жалований служащих КВЖД) и в целом имел русское лицо. «Даже в том, как застраивался Харбин, ощущается типично русская провинциальная традиция. Начинался город с прибрежной части. Впоследствии этот район так и называли Пристанью. Улицы именовались: Артиллерийская, Казачья, Китайская, Полицейская, Аптекарская, Коммерческая», – писал современник.

 Постепенно в городе возникали дома на европейский манер с уютными садиками и цветниками во дворах, строились православные храмы, открывались школы и высшие учебные заведения, больницы. Были созданы телеграфная и телефонная сети; названия улиц и вывески писались по-русски. В городе было много зелени, на улицах росли милые русскому сердцу берёзки, цвела сирень.

В Харбине была развита общественная жизнь – действовали театры оперы и драмы, кинематограф, весёлые кафешантаны. Для жителей устраивались концерты и балы, в городском саду играл оркестр.

«Жизнь шла довольно спокойно, без каких-либо серьёзных общественных потрясений до начала 40-х годов. Это был уголок старой России, – писала в своих воспоминаниях о жизни в Харбине его жительница Софья Троицкая. – Русские харбинцы имели свои учебные заведения: начальные, средние, высшие, специальные, технические и другие, а кто имел большие средства, тот посылал своих детей после окончания средней школы (гимназии) заканчивать образование за границей: в Гонконге, Чехословакии, во Франции и других странах.

Поселившись на территории Китая, среди язычников, русские люди в первую очередь заботились о постройке храмов, где они могли бы удовлетворять свои религиозные нужды. Харбин – сравнительно небольшой город, но в нём была построена 21 православная церковь, и все они в воскресные и праздничные дни наполнялись молящимися».

Несмотря на свой преимущественно русский облик, Харбин развивался как многонациональный и многоконфессиональный город. Помимо множества православных церквей, в городе действовали два православных монастыря (мужской и женский), а также 2 костёла, лютеранская кирха, 3 мечети, 2 синагоги, 3 старообрядческих церкви и т. д. Довольно быстро в городе возник целый ряд национальных общин выходцев из Российской империи – польская, еврейская, грузинская, армянская, даже эстонская…

Центр русской эмиграции

В 1920-е Харбин превращается в один из главных центров русской эмиграции. После Октябрьской революции многие участники Белого движения бегут в Харбин и вносят большой вклад в его развитие и возвышение. Именно сюда отступили разбитые в Сибири и на Дальнем Востоке красными части армий Колчака, атамана Семёнова и барона Унгерна.

К 1924 году в городе насчитывалось около ста тысяч русских эмигрантов. В Харбине забурлила политическая жизнь, возникло множество общественных организаций. В 1920 году здесь выходило сразу 60 периодических изданий на русском языке.

В городе расцвела культурная жизнь. Открылось множество кружков и объединений – литературных, научных, художественных. На сцене Харбинской оперы пели Шаляпин, Лемешев, Козловский, здесь выступал звезда русской эстрады Александр Вертинский; до 1946 года в Харбине действовал свой симфонический оркестр.

Одним из самых талантливых харбинских поэтов этого времени был участник Белого движения Арсений Несмелов. Как и в других центрах эмиграции, ежегодно в день рождения Пушкина праздновался День русской культуры, а в 1937 году в Харбине широко отмечалось 100-летие со дня смерти поэта.

Развивалась и научная жизнь. В городе было воссоздана Национальная организация исследователей им. Н. Пржевальского во главе с известным археологом Владимиром Поносовым. В обществе, которое занималось полевыми исследованиями в Северной Маньчжурии, Монголии и даже Синьцзяне, состояли этнографы, историки, археологи. Уже после окончания Второй мировой войны свой опыт археолога Владимир Поносов передавал молодым китайским коллегам.

Оказавшись в городе с потоком эмигрантов, множество новых предпринимателей внесли свой вклад в промышленное развитие Харбина. Возникают целые новые отрасли – маслоделие, виноделие, сыроварение и т. д. Открываются новые рестораны, лавки и мастерские, развивается сеть такси. Параллельно процветает и теневой бизнес – контрабанда драгоценных камней и опиума из Советской России.

И всё же, несмотря на внешнее благополучие, значительная часть беженцев не смогла найти себя в Харбине, будучи обречена на полуголодное существование. Многие уезжают на юг, пополняя русскую колонию в Шанхае.

Превратившись в центр русской эмиграции на Востоке, Харбин в то же время теряет свою автономию. Декретом китайского правительства 1920 года русские подданные в Харбине были приравнены к иностранцам, не имевших прав экстерриториальности, а следовательно были подчинены китайской юрисдикции; дипломатические и консульские услуги императорской России в городе были прекращены. Русских чиновников сменяют китайские, которые дают понять служащим КВЖД, что их время ушло, и теперь они всем обязаны благосклонности китайской администрации. Впрочем, хорошо подготовленные русские железнодорожники и военные были востребованы у китайцев – заменить их было попросту некем.

С середины 20-х в Харбине стали закрываться русские школы, институты и больницы. Наступает и политическое разделение.

В 1924 году было подписано соглашение между Китаем и СССР, устанавливающее правовой статус КВЖД. В частности, оно разрешало работать на КВЖД только советским и китайским гражданам. Чтобы не потерять работу, многие харбинцы принимают советское подданство. Другие же остаются апатридами – людьми без гражданства – и теряют работу на КВЖД. Постепенно вопрос о гражданстве и политической идентичности расколол русское население Харбина на два лагеря. Будущее русских в Маньчжурии становилось все менее предсказуемым.

Японская оккупация

В 1932 году Харбин вместе с другими китайскими территориями был оккупирован японцами и вошёл в состав марионеточного государства Маньчжоу-го. Японцы быстро установили новые порядки, как следствие русские стали всё активней уезжать на юг (в Шанхай) или за границу. Особенно отток русских усилился после того, как в 1935 году Советский Союз продал свою долю собственности в КВЖД Маньчжоу-го. Из-за этого многие русские железнодорожники с семьями, имевшие советские паспорта, уехали на родину. Однако там их судьба сложилась трагически.

В 1937 г. согласно приказу НКВД № 0593, который начинался словами «Аресту подлежат все харбинцы…», десятки тысяч человек были арестованы и репрессированы. Многие из них были расстреляны или погибли в лагерях.

Харбин же перешёл под полную власть японской жандармерии. Все русские общественные и политические деятели также находились под контролем японской администрации. Те эмигранты, кто был непримиримо настроен в отношении СССР, пошли на службу к японцам. Из них формировали сеть шпионов и вооруженные отряды, которые использовали как для охраны железной дороги, так и для пограничных провокаций против Советского Союза.

Многие из правых жителей Харбина, где была сильна Русская фашистская партия, с энтузиазмом отнеслись к нападению Германии на Советский Союз и даже выразили готовность сражаться на стороне немцев. В годы войны, как и в других эмигрантских общинах, русские харбинцы разделились на «пораженцев», желавших поражения СССР, и «оборонцев», ратовавших за победу Советского Союза. Справедливости ради, последних было значительно больше.

Конец «русской Атлантиды»

После того, как в 1945 году советские войска, разбив Квантунскую армию, вошли в Харбин, все, кто был идентифицирован как участник Белого движения, и все, кто сотрудничал с оккупационными японскими войсками, были отправлены в лагеря.

После вывода советских войск с территории Маньчжурии 28 апреля 1946 года управление городом перешло к новообразованной народно-демократической администрации, контролируемой китайскими коммунистами.

Советское правительство предложило оставшимся русским жителям города переселиться из Маньчжурии в Казахстан, «на целину». Кто-то принял это предложение, другие же предпочли уехать за границу.

Вследствие всех этих изменений с 1940-х по 1960-е годы русские массово уезжают из Северной Маньчжурии и из Китая.

Остатки русских покидают Харбин в годы начавшейся в Китае Культурной революции. В конце 60-х годов русский Харбин, по сути, перестаёт существовать.

Судьба разбросала харбинцев по многим странам мира – от Бразилии до США, Канады и Австралии. Очутившись в чужой среде, в первые годы многие томились ностальгией по Харбину. Для кого-то это был город детства, для других – последний уголок Старой России и той русской жизни, к которой они привыкли.

Читайте также: Русский дом на Тубабао

Ну а символическая точка в судьбе Русского Харбина была поставлена относительной недавно. 17 лет назад в возрасте 97 лет умерла последняя русская харбинка Ефросинья Никифорова. 

Вместе с этой жительницей «русской Атлантиды» канул в Лету и город-призрак. Напоминанием о нём служат только старые дома русской постройки, которых в Харбине сохраняется немало, и несколько церквей.

Снова русские в Харбине

И всё же эта история была бы неполной, если не упомянуть о новом приливе волны русской истории в Харбин. Начиная с 1990-х годов в городе вновь стали селиться выходцы из России и бывшего СССР, которые, правда, уже не имеют никакого отношения к первой волне эмиграции или к КВЖД. На 2015 год численность русской диаспоры в Харбине составляла около трёх тысяч человек. В настоящее время здесь действует общественная организация «Русский клуб в Харбине».

В городе шесть действующих православных церквей. В мае 2013 года Харбин посетил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, который отслужил божественную литургию в Покровской церкви и посетил Софийский собор.

Читайте также: «В Харбине встретить русского не проблема»

А шесть лет назад, в июне 2017 года, в Харбине состоялся Всемирный конгресс выходцев из Харбина. Конгресс был организован правительством города Харбина, чтобы установить связи с бывшими харбинцами и их потомками, проживающими в разных странах мира. На форуме собрались более 150 участников из Китая, России, Польши, Израиля, Латвии, Литвы, Канады, Австралии, США и других стран. А самая большая российская делегация харбинцев была из Омска. Также потомки выходцев из Харбина проживают сегодня в Новосибирске, Владивостоке, Хабаровске, Благовещенске, Красноярске и Москве.