В этом году исполнилось 130 лет со дня рождения знаменитого русского изобретателя Владимира Зворыкина – «отца телевидения». В России его имя долгое время было неизвестно. Но и в США, где изобретатель прожил основную часть жизни, он одно время был под надзором ФБР, подозревавшего в нём русского шпиона.

7 – 8 октября в Доме русского зарубежья прошла международная научная конференция «Научные миры русского зарубежья». Один из докладов был посвящён изобретателю Владимиру Зворыкину. Автор доклада – доктор технических наук из Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН Василий Борисов – много лет изучал жизненный путь «русского американца» и даже написал о нём книгу.

Чествуя Владимира Зворыкина, его коллеги из Radio Corporation of America назвали его «подарком американскому континенту». И действительно, вклад русского изобретателя в развитие промышленности США трудно переоценить. Его разработки легли в основу системы широковещательного телевидения практически всех стран. Кроме того, он внёс большой вклад в разработку электронных микроскопов, приборов ночного видения, приборов медицинской электроники и многого другого.

А начался его жизненный путь в старинном Муроме, где будущий знаменитый создатель эры телевидения родился в семье купца первой гильдии Козьмы Алексеевича Зворыкина. Он был крупным торговцем хлебом и владел пароходством. Все пятеро детей в семье получили высшее образование. А сам Владимир по настоянию отца поступил в 1906 году в Петербургский технологический институт, хотя мечтал об университете.

                                                     В. К. Зворыкин. Муром, 1906 г. Фото: ru.wikipedia.org 

В институте будущий изобретатель познакомился с преподавателем Борисом Львовичем Розингом, который как раз начал заниматься разработкой приборов для осуществления дальновидения, как их тогда называли. Зворыкин загорелся этой идеей, и, как оказалось, это стало его делом на всю жизнь.

В 1912 году он с отличием окончил Технологический институт, что давало ему право пройти стажировку в одной из иностранных научных лабораторий. По совету Розинга он выбрал лабораторию Поля Ланжевена в Париже. Там молодой русский учёный быстро понял, что полученных им знаний по физике явно недостаточно, и поехал в Берлин, чтобы в местном университете пройти дополнительный курс физики. Но тут началась Первая мировая война.

Через Данию и Финляндию Владимир Зворыкин смог выбраться в Петербург, где его сразу же мобилизовали и отправили служить в радиороту в Гродно. Потом послали на учёбу в офицерскую школу, после окончания которой он работал военным инспектором по приёмке радиоламп на заводе в Петрограде.

Тем временем в стране произошла Октябрьская революция. По приказу Льва Троцкого все бывшие офицеры должны были зарегистрироваться в военкоматах и перейти на службу в Красную Армию. Зворыкину не хотелось служить в армии и тем более идти воевать со своими согражданами, а хотелось заниматься научными опытами. Выход оставался один – уехать. Но как? Ведь в качестве военного инспектора его бы официально за границу не выпустили. По счастливой случайности он узнал, что в Омске должны были оборудовать крупную радиостанцию, для которой нужно было закупать оборудование за границей.

С большими трудами – сначала пароходом по Каме, потом поездом от Екатеринбурга, где его на несколько дней посадили в тюрьму для выяснения личности – Владимир Зворыкин всё-таки добрался до Омска. А уже оттуда ему удалось выехать в 1919 году в командировку в США.

Он быстро понял, что без рекомендаций и без знания английского языка он тут никому не нужен. В то время Соединённые Штаты ещё не признали советскую власть, поэтому в качестве представителя России там находился посланник Временного правительства Бахметьев. Бахметьев устроил его на работу в посольство, после чего Зворыкин начал сам рассылать по фирмам свои предложения в качестве радиоспециалиста.

Наконец, пришёл ответ – его пригласили на работу в компанию Westinghouse, где как раз занимались производством радиоламп. Там же Владимир Зворыкин возобновил свои опыты с приборами по системе телевидения. И даже подал заявку на изобретение электронной системы телевидения. Но патентное ведомство США решило, что такую систему осуществить невозможно и отказало изобретателю в патенте. Только через 15 лет – в 1938 году – он смог, наконец, получить патент, когда телевизоры с кинескопами его конструкции уже были у многих жителей Нью-Йорка.

В 1925 Владимир Зворыкин попытался показать макет телевизионной установки управляющему компании, но тот вынес вердикт, что из этой затеи ничего не выйдет. И русского инженера перевели на другую работу, чтобы «не тратил время на ерунду». До начала эры телевидения оставался какой-то десяток лет…

В 1929 году учёный сконструировал кинескоп – электронно-приёмную трубку для телевизора, которая потом стала основным инструментом для передачи изображения на много десятков лет. В этом же году произошла его судьбоносная встреча с вице-президентом радиокомпании RCA Дэвидом Сарновым, который как раз очень хорошо понимал перспективы телевидения. Владимир Зворыкин перешёл в эту фирму, где и занялся полноценной разработкой своего самого известного изобретения.

В середине 1930-х годов Зворыкин создал электронную трубку для передающих телевизионных устройств. Он назвал её иконоскоп – от греческого icon – видеть, изображение. И эта трубка стала основой для передачи изображений.

В 1939 году президент RCA Дэвид Сарнов объявил о начале эры телевидения. А годом раньше RCA поставила комплект телевизионной передающей станции в Москву, где была открыта знаменитая студия на Шаболовке. Таким образом Зворыкин хотя бы через свои изобретения смог вернуться на родину. Впрочем, надо сказать, что в СССР двери для него всегда были открыты. Начиная с 1933 года, он четыре раза приезжал в Москву и Ленинград, а также выступал с лекциями в Харькове и Киеве.

В какой-то момент Владимир Зворыкин всерьёз рассматривал предложение советского правительства вернуться на родину. Такое предложение поступило ему в 1934 году. Но прежде чем дать согласие, он посоветовался со своими родственниками – академиком Дмитрием Наливкиным, который был женат на его родной сестре. Академик Наливкин предупредил, что учёный может повторить судьбу осуждённых специалистов по Делу Промпартии 1930 года. И Зворыкин принял решение остаться в США.

После начала Второй мировой войны учёному пришлось переключиться на военную тематику. В частности, он изобрёл телеуправляемую авиационную бомбу, создал приборы ночного видения для стрельбы в темноте. Так что американские танки и автомобили смогли передвигаться в темноте с инфракрасной подсветкой благодаря разработкам русского изобретателя. Конечно, это во всех смыслах был «подарок Америке».

Несмотря на это, Владимира Зворыкина едва не сделали персоной нон грата. Изобретателем серьёзно заинтересовались в ФБР, где заподозрили в нём русского шпиона. А причиной такого пристального внимания стала благотворительная деятельность Владимира Зворыкина. В 1943 году к нему обратились представители фонда помощи пострадавшим от войны в СССР. Зворыкин никогда не примыкал ни к каким партиям и течениям и не занимался общественной работой. Но тут дал согласие и стал председателем нью-йоркского отделения фонда. Одновременно он согласился вступить в научный комитет Общества американо-советской дружбы.

Этого оказалось достаточно, чтобы попасть под колпак ФБР. Тем более что Зворыкин во время войны постоянно ездил в Пентагон и даже был консультантом генерала Арнольда, командовавшего силами ВВС США. А также входил в комитет по перспективам развития военной авиации. За ним начали следить и даже установили «жучки» в его доме и на даче. С его записных книжек сделали ксерокопии. В 1945 году Зворыкин должен был выехать с группой военных в Германию, чтобы найти там разработки в области военной авиации, но ФБР написало на него донос. После этого на Зворыкина наложили ограничение гражданских прав, сделав невыездным.

По словам изобретателя, он снова почувствовал себя как в клетке и даже начал готовиться к увольнению из RCA. В США начался разгул маккартизма – кампании по поиску коммунистов и русских агентов. Так что дело могло обернуться очень серьёзными проблемами для Владимира Зворыкина. Но тут в дело вмешался президент RCA Дэвид Сарнов – также выходец из России, переехавший в США в 9-летнем возрасте и сделавший там головокружительную карьеру. Он дружил с тогдашним директором ФБР, поскольку компания имела отношение к военным заказам. Благодаря поручительству Сарнова со Зворыкина сняли все ограничения гражданских прав. Но до 1959 года на всякий случай из США он не выезжал.

В это же время произошли изменения в его личной жизни. После развода в конце 1920-х годов он 23 года оставался холостяком. Но неожиданно влюбился в свою соотечественницу – бывшую супругу губернатора Мурманска, также эмигрировавшую в США. Их свадебное путешествие обернулось самым настоящим мировым турне известного к тому времени во многих странах – главным образом в научной среде – инженера-изобретателя. Они проехали Австралию, Европу и везде его просили выступить с лекциями.

А вот в СССР он был практически неизвестен и даже справок о нём в научной литературе не было. Когда Василий Борисов решил написать книгу о нём, то узнал, что в журнале Life о Зворыкине была большая статья. Пошёл в Ленинскую библиотеку, заказал журнал и с удивлением обнаружил, что нужная статья была аккуратно вырезана ножницами. Таким образом советская цензура не допускала проникновения в СССР подробных сведений о жизни белоэмигрантов.

                                                 Памятник В. К. Зворыкину в Муроме. Фото: ru.wikipedia.org

Тем не менее, в 1989 году, когда Владимиру Зворыкину исполнилось 100 лет, Василию Борисову удалось провести в Муроме конференцию, посвящённую памяти выдающегося русского изобретателя. Тогда же там появилась памятная доска на доме, где родился Владимир Зворыкин. Позднее в городе появился музей талантливого земляка, рядом с которым установлен памятник.

Он прожил очень долгую жизнь – дожил до 93 лет. Но почти до самого конца продолжал работать – консультантом в RCA, а потом директором Центра медицинской электроники при Институте Рокфеллера, где занялся разработкой медицинского оборудования. Также читал курс лекций в Университете Майами. А ещё до 91 года сам водил автомобиль.

По завещанию Владимира Зворыкина его кремировали, а прах развеяли над озером недалеко от его любимой дачи, где он провёл вторую половину жизни.