Китайский студент Нижегородской консерватории Лю Иньлун исполнил на русском языке партию Ленского в постановке оперы «Евгений Онегин» на сцене Чувашского государственного театра оперы и балета. По словам специалистов, последний раз китайский исполнитель выходил в этой роли на отечественной сцене в середине XX века, ещё при Мао Цзэдуне. О том, как он учился правильно петь по-русски, певец рассказал «Русскому миру».

По словам Лю, правильно петь он учился на романсах, с которыми выступает на большой сцене и участвует в международных конкурсах. Преподаватель Лю Иньлуна доцент кафедры сольного пения в Нижегородской консерватории Ирина Шабордина, не скрывает, что на занятиях с китайскими студентами использует русский романс в образовательных целях. Романс подготавливает к оперному пению, учит понимать тонкости русского языка, знакомит с народной традицией и вовлекает в мир русской культуры.

В сюртуке Ленского

Лю Иньлун листает фотогалерею своего смартфона, разыскивая снимки, на которых он запечатлён в костюме Владимира Ленского. На фотографиях мелькают счастливые лица молодых людей, запечатлённые на фоне московских достопримечательностей. «Друзья из Китая приезжали, показывал им Москву», – рассказывает он. И вот, наконец, снимки из «Онегина» – на одном из них Лю Иньлун в габардиновом сюртуке и завитом парике держит за руку белокурую Ольгу, а на другом направил пистолет в сторону исполнителя заглавной роли. Более всего певца веселит снимок, на котором он после выстрела Онегина лежит на сцене, широко раскинув ноги.

«Наш Лю Иньлун уже “умирал” за русскую культуру», – комментирует снимок Ирина Шабордина. Китайский певец улыбается и утверждает, что с удовольствием сошёл бы с ума за русскую культуру, потому что очень любит оперу «Пиковая дама» и партию Германа. Признался, что долго разучивал партию Ленского и зазубрил до буковки и запятой, боялся ошибиться хоть в одном слове. А ещё рассказал, что очень беспокоился, будет ли похож на русского помещика. Но гримёры и костюмеры Чувашского государственного театра оперы и балета, а также способности самого Лю Иньлуня сделали так, что зрители китайского артиста в роли Ленского приняли очень хорошо.

Понять романс

Наша беседа проходит в Череповце, куда Лю Иньлун и Ирина Шабордина приехали на конкурс русского романса «Классические розы» в качестве членов жюри. В течение трёх дней китайский студент оценивал, хвалил, критиковал и, в буквальном смысле, ставил настоящее романсовое произношение участникам из Москвы, Санкт-Петербурга и российской глубинки. На гала-концерте вышел на сцену сам и доказал, что имеет право судить и оценивать. Публика дважды вызывала Лю Иньлуня на бис.

К китайцам, исполняющим русские романсы, в Череповце привыкли. Китайские студенты Нижегородской консерватории не раз побеждали на конкурсе. Мало того, несколько лет назад в Череповце состоялась премьера романса на стихи Игоря Северянина (конкурс носит его имя), написанного китайским студентом. Сочинение вошло в сборник северянинских романсов и обладает той грустной глубиной, которая свойственна настоящему русскому романсу.

Читайте также: Как русский романс завоёвывает мир

Петь по-русски – особое искусство. Труднее всего китайцам даётся выговорить звук «р», который в китайском языке отсутствует. Над произношением в классе Ирины Шабординой работают особо, понимая, что вместо того, чтобы растрогать публику призывом «отвори потихоньку калитку», певец с неправильным «р» только рассмешит зрителей. Другая проблема – жестикуляция, которая у китайцев своя, и проживание романса. Чтобы прожить, нужно понять, а это непросто. В некоторых романса каждое второе слово принадлежит к числу архаичных.

По словам преподавательницы вокала, китайские студенты берут усидчивостью и терпением. К любому делу, даже творческому, они подходят словно к решению теоремы. Один из китайских студентов рассказал «Русскому миру» о том, как побеждал стремительность и быстроту, присущую русскому романсу. Он выбрал самую быструю песню, найденную в российском нотном сборнике, – ею оказалась «Серенада Дон Жуана», и несколько дней пел её по несколько часов, как скороговорку, пока не стало получаться чисто.

Мощный заряд русской культуры многие китайские студенты получают в гостеприимном доме Ирины Шабординой. Она из тех педагогов, которые не ограничивают свою образовательно-воспитательную работу звонками на урок и перемену. Пригласить на чашку чая и обед или даже приютить в своём доме студента, которому по каким-то причинам негде жить, – для неё это продолжение сольфеджио. Семья привыкла и тоже помогает – освоиться, запеть, понять загадочную душу Ленского или безвестной Дуняши из романса.

Песня сближает народы

Нижегородский педагог Ирина Шабордина занимается со студентами из Китая уже около 20 лет. Они приезжают в консерваторию волжского города по специальной программе. Во время обучения некоторые становятся настоящими местными знаменитостями – выступают на крупнейших площадках Нижнего Новгорода и других городов России, участвуют в ведущих романсовых и оперных конкурсах и фестивалях.

Конечно, в этом повышенном внимании публики к китайским певцам отражается тяга слушателей к экзотике. Когда носитель иной культуры нежно и прочувствованно выпевает о том, что «И страна берёзового ситца не заманит шляться босиком». Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что экзотический фактор не является определяющим, и уровень китайских исполнителей, прошедших школу Ирины Шабординой, очень высок.

В Китае, куда возвращается подавляющее большинство её студентов из Поднебесной, студентов Шабординой принимают на работу в оперные театры и ведущие ансамбли. Впрочем, некоторые, покидая «страну берёзового ситца», где их имя писали большими буквами на филармонических афишах, в Китае довольствуются ролью учителей в музыкальных школах. И со своими воспитанниками поют произведения на стихи Есенина и Пушкина.

Ещё один наш собеседник Инь Яньчжуан, выигравший в России несколько конкурсов русского романса, сейчас преподаёт вокал в Институте Тайчжоу при Наньцзинском педагогическом университете. В интервью «Русскому миру» певец признался, что в юности, размышляя над тем, где получать музыкальное образование, выбирал между Россией и Германией. «Я подумал так: мои любимые композиторы Чайковский и Рахманинов, которые обучались в России, значит, и мне нужно ехать сюда, – вспоминает Инь Яньчжуан. – Кроме того, русская музыка, оперная и народная, мне понятнее и ближе».

Его отец занимается грузоперевозками на собственной фуре, а мать собирает заказы, в их семейной фирме она за секретаря, менеджера и бухгалтера. Родители думали, что подросший сын позволит им купить второй грузовик, но он пошёл на сцену. «Когда я сказал отцу и матери, что я сдал все экзамены и еду в Россию, они очень удивились и сказали – нет, – говорит Инь. – Но, видя мою непреклонность, отпустили».

В России певец влюбился в Волгу, о которой слышал столько песен и читал множество стихов. Ему понравились доброта и отзывчивость россиян, но морозы застали врасплох – куртку, которую в Китае он называл зимней, в Нижнем Новгороде можно было носить лишь до октября.

Инь Яньчжуан убеждён, что песня – лучший способ для сближения людей разных национальностей. Встречая гостей в России и Китае, он не раз наблюдал, как народная песня мгновенно подхватывается всеми участниками застолья, после чего пропадает языковой и все прочие барьеры, и люди становятся друзьями.