На начало ХХ века в мире насчитывалось 54 страны, в это число не вошли явные колонии и доминионы, а также страны находящиеся под протекторатом других держав. В 2017 г. таких стран было уже 197. 

Политологи полагают, что в ближайшие 20 лет может появиться ещё как минимум 40 государств.  Эти показатели могут превзойти даже Средневековье, когда по самым скромным подсчетам существовало около 180 государственных образований и бесчисленное множество территорий, никому не подчинявшихся и никем неуправляемых. И это в условиях, когда до открытия Христофором Колумбом Нового Света должны были пройти ещё столетия, а Африка оставалась малоизученным и непознанным континентом. 

Мир возвращается в  эпоху феодальной раздробленности? Вполне возможно, если принять во внимание гегелевский закон диалектики «отрицания отрицания», который, кстати, составлял основу марксистско-ленинской философии. В этом случае всё верно. Период чрезмерной централизации, которую символизировали собой империи, должен смениться существованием множества более мелких государств, управлять которыми можно значительно более эффективно в отличие от разнородных по своему составу и уровню экономического развития территорий, объединенных единым флагом. Только всё должно произойти уже на более высоком уровне исторического развития. Говорить сегодня об отсутствии коммуникаций, что объективно вело к разобщенности человечества тысячелетие назад, не приходится. В основе процесса лежат иные факторы и не всегда объективные.

Без преувеличения можно сказать, что главная мировая новость нынешнего октября – референдум  о независимости испанской автономии Каталонии. Событие, впрочем, вполне ожидаемое. Каталония о своём особом месте заявляла уже давно. Если быть точнее  – с конца Х века, когда каталонцам удалось избавиться от стороннего влияния. 988 год считается датой основания Каталонии, т. е. это государство может претендовать на более солидную историю, чем многие государства Европы и мира. Каталония впервые стала республикой ещё в 1640 г. во время «Войны жнецов» и впоследствии неоднократно подтверждала свой республиканский статус. Последний раз – в 1934 г., потеряв свои демократические завоевания лишь с установлением в Испании диктатуры генерала Франко в 1939 г. Его приход к власти означал окончательное уничтожение автономии Каталонии и подавление гражданских свобод. 

Каталония обладает и своей уникальной культурой. Достаточно назвать имена художников Сальвадора Дали, Жоана Миро-и-Ферра (испанцы предпочитают именовать его на свой лад Хуаном), архитектора Антонио Гауди.

Каталонский диалект испанского и каталанский язык – это разные языки, о чём знают филологи. На каталанском языке говорят более 11 млн человек, и не только в Испании. В ЕС он является 14-м языком по числу говорящих на нём. Кстати, именно из каталанского в русский вошли такие слова, как «барак» и «паэлья». 

Каталония обладает и некоторыми признаками государства – собственный флаг, гимн, парламент, своя полиция, власти автономии самостоятельно осуществляют контроль телерадиовещания. В наличии и некое подобие посольств Каталонии в различных странах мира, которые продвигают её бизнес-интересы. Существует и своя система здравоохранения и образования, отличная от испанской.

18 июня 2006 г. прошёл референдум о расширении автономии Каталонии. «За» высказалось 74 %  его участников. Каталония  приобрела заметно больше прав в налоговой системе, юстиции и миграционной политике. Однако в 2010 г. Конституционный суд Испании изменил 14 статей закона о её автономии, что означало на практике резкое ограничение полномочий местных органов власти.  9 ноября 2014 г. намечалось проведение опроса о политическом будущем Каталонии. Более 80 % опрошенных высказались тогда в пользу независимости. Но результат опроса не имел юридической силы. Ранее на эту же дату было намечено проведение полноценного референдума, но он был заблокирован по причине несоответствия Конституции Испании. Ровно через год,  9 ноября 2015 г., парламент Каталонии 72 голосами против 63 утвердил резолюцию о создании независимого государства Каталонии. С этой целью должны были быть сформированы органы государственной власти и разработан текст конституции независимой Каталонии. Но вновь вмешался Конституционный суд Испании, принявший 2 декабря 2015 г. решение о незаконности данной резолюции. 9 июня 2017 г. было объявлено, что референдум состоится «при любой погоде» 1 октября. И это несмотря на активное противодействие испанских властей.

Каталония является одним из 17 административных регионов Испании. Однако она демонстрирует наиболее устойчивые темпы роста ВВП, а доля Каталонии в общеиспанском ВВП  в 2016 г. достигла 19,03 %.  Экономика Каталонии продемонстрировала в 2016 г.  рост на 3,5 %.  Эта цифра вполне сопоставима с показателями таких стран, как Финляндия или Дания.

Автономия смогла также повысить уровень занятости на 3,4 %. В начале 2017 г. в Каталонии  нетрудоустроенных граждан насчитывалось 15,86 %.  И это на фоне весьма серьёзного уровня безработицы в Испании, который в  начале 2017 г. достигал 26 %. Для сравнения в годы Великой депрессии в США число безработных составляло 22–24%%  в 1931–32 гг., на улицах уже начинали раздавать бесплатную похлёбку, и всё воспринималось как трагедия общенационального масштаба. 

Испания же со своим клубком нерешаемых социально-экономических проблем, остро переживающая последствия мирового финансового кризиса, оказалась слабым звеном ЕС. Её положение оценивается аналитиками немногим лучше, чем  положение Греции. Более того, Мадрид в ЕС ожидали следующим в очереди вслед за Афинами, где пришлось бы проводить жёсткие меры экономии.

В этих условиях Каталония решила, что проще выбраться из этой ямы в одиночку, не беря на себя бремя общеиспанского кризиса. Более того, Каталония отдаёт в общий испанский котел ежегодно на 16 млрд евро больше, чем получает из него, обеспечивая тем самым дотационные регионы. Эти 16 млрд служат сегодня основным предметом спора.

При всем том существует одно «но». 90 % всей производимой в Каталонии продукции продаётся в самой Испании. При этом непонятно, как при реальном отделении вся местная продукция должна реализовываться и не поставит ли Испания барьеры на пути торговли с Каталонией? Другой вопрос: смогут ли каталонские предприниматели выйти на общеевропейский рынок, где их не только никто не ждёт, но даже не собирается гарантировать Каталонии членство в Евросоюзе?

1 октября 2017 г. несмотря на многочисленные протесты и принимаемые центральным испанским правительством меры референдум о независимости Каталонии всё же состоялся. 

Накануне данные проводимых опросов не внушали особых опасений сторонникам единого государства. По приблизительным оценкам выход Каталонии из единого государства поддерживал 41 % респондентов, а против высказывались 49 %. При этом абсолютное большинство опрошенных было уверено, что референдум не будет иметь никаких юридических последствий – около 60 %.  Многие видели объяснение таким данным в том, что население Каталонии сегодня составляют лишь 35 % этнических каталонцев, остальные – это выходцы из других испанских регионов и стран Латинской Америки. 

Ожидалось что-то вроде «шотландского варианта», когда на аналогичном референдуме о независимости Шотландии от Великобритании, проведенном 18 сентября 2014 г., против отделения высказались 55,3 % от общего числа принявших участие в голосовании. «Да» сказали 44,7 %. Дэвид Кэмерон, занимавший на тот момент пост британского премьер-министра, конечно, немало рисковал, но в итоге выиграл. Самое главное – весь процесс голосования в Шотландии прошёл, несмотря на накал страстей, довольно мирно. Лондон явно не стремился прибегать  к силовым методам.

Ситуация с референдумом в Каталонии выглядела с точностью да наоборот. 

90 % всех проголосовавших выступили за отделение от Испании. Против голосовало лишь 7 %.  В референдуме приняло участие 2,26 млн человек или 42 % от имеющих право голоса в Каталонии. 

Всё голосование проходило при беспримерных акциях насилия со стороны  правительства Испании. Прибывшая Гражданская гвардия демонстрировала беспримерную жесткость, вытаскивая людей за волосы прямо с избирательных участков, избивали ногами, применяли слезоточивый газ. Участки для голосования отключались от электричества и Интернета, а избирательные бюллетени изымались в массовых количествах. Всего было изъято более 700 тыс. заполненных бюллетеней, которые не были включены в окончательный подсчёт голосов.  

Подобных мер не наблюдалось со времен установления диктатуры Франко. По самым скромным подсчетам, пострадали не менее 900 человек. При этом Мадрид заявил, что различные травмы получили также 30 полицейских.

Политологи не скрывают своего удивления, что кому-то удалось в столь жёстком противостоянии проголосовать против независимости, всё же  проникнув в места, отведённые для голосования, только для того, чтобы сказать своё «нет».

Необходимо отметить, что местная полиция отказалась выполнять приказ о закрытии избирательных участков и даже выступила на стороне своих сограждан, защищая последних от коллег, направленных в командировку со спецзаданием из других областей Испании. Как героев каталонцы чествовали и вставшие под удары гвардейцев местных пожарных. Любой эксперт с учетом всех фактов мог бы уже заявить о явных признаках не только раскола в обществе, но и элементах гражданской войны, которой, впрочем, могло бы вовсе и не быть, прояви испанские власти достаточную выдержку.

На следующий день по всей Каталонии прошли массовые акции протеста. Многотысячный митинг состоялся в Барселоне. В нём приняло участие около 700 тыс. человек. Местные профсоюзы объявили забастовку в знак протеста против действий центральных властей.

На их фоне прошедшие  марши сторонников единого испанского государства выглядят уже недостаточно убедительно.

Разумеется, Каталония не приобретёт независимости немедленно, но значительная часть пути в этом направлении уже пройдена. И даже если сейчас, как официально заявляют и в Еврокомиссии, и власти Испании, референдум признают незаконным, процесс удастся приостановить лишь на какое-то время. 

Но существует и другой аспект. Создается впечатление, что власти Испании по подсказке или без таковой создают все условия для того, чтобы на карте Европы появилось ещё одно государство. Насилие лишь усугубило ситуацию, придав ей черты неотвратимости. Точка невозврата оказалась стремительно пройденной.

Кроме того, вслед за Великобританией Евросоюз из-за внутренних неурядиц может покинуть и сама Испания. 

Процесс самоопределения наций, который, кстати, гарантирован  ст. 3 Декларации ООН о правах коренных народов, неизбежно затронет всю Европу. Необходимо отметить, что международный документ имеет приоритет над испанским законодательством. Изначально речь могла бы идти лишь о том уровне автономии для Каталонии, что существует для Страны Басков и создании федеративного государства вместо унитарного. Но, похоже, всё это останется в прошлом.

Страна Басков также может заявить о своих претензиях на полную самостоятельность. С учётом длительной истории борьбы за независимость этого региона, даже вооруженной, всё это не кажется столь уж невозможным.

Этот процесс идёт и в других странах. Недавно глава правительства Шотландии Никола Стерджен заявила о необходимости провести новый референдум о независимости осенью 2018 г. или весной 2019 г. Совершенно непонятно, что в этом случае будет и с Северной Ирландией, пока составляющей единое целое с Великобританией.

В Италии «Лига Севера» говорит пока лишь о федерализации, но «аппетит приходит во время еды». Каким будет следующий шаг, можно только предположить. Южный Тироль намерен воссоединиться с Австрией, частью которой когда-то был.

В Австрии о своих особых правах заявляют  Штирия и Каринтия, заселённые в основном хорватами и словенцами.

Во Франции существует весьма серьёзная проблема корсиканского сепаратизма.

Бельгия уже имеет внутренний конфликт между валлонами, говорящими на французском и тяготеющими к соседней Франции, и фламандцами, которые не хотят иметь с ними ничего общего и имеют более тесные связи с Нидерландами. 

В Румынии наблюдается явное тяготение к самостоятельности в Трансильвании.

Германия, возникшая как единая государство в конце XIX века в результате Франко-прусской войны 1870–1871 гг., имеет все шансы развалиться на составляющие её многочисленные немецкие земли. О своих особых правах постоянно напоминает Бавария.

В почти моноэтничной Польше также существует проблема Силезии. Уже во время пробного референдума в городе Пщина Силезского воеводства Польши почти 95 % участников высказались в пользу автономии. 

Не обошла стороной эта проблема и «оплот свободного мира» Соединенные Штаты. На Аляске активизировалась и Партия независимости Аляски. Сепаратистские настроения существуют и в Техасе, который уже был независимым государством в 1836–1845 гг. Сторонники отделения другого крупного штата Калифорнии в январе 2017 г. инициировали сбор подписей в пользу выхода из состава США. Для этого им достаточно собрать 585 тыс. подписей, чтобы вопрос был вынесен на референдум, который при благоприятном для них стечении обстоятельств может пройти в 2019 г.  По аналогии с британским Брекситом процесс уже получил название Калэксит. На фоне внутреннего гражданского противостояния в Соединенных Штатах сепаратизм вполне может получить питательную почву.

Следует упомянуть и о канадском Квебеке, также уже не одно десятилетие пытающемся найти отдельный путь развития от всей остальной страны.

Разумеется, это далеко не полный перечень. 

Стоит добавить, что для развития сепаратизма немало постарались США и ЕС, признав Косово по итогам референдума независимым государством. Кстати, Испания в числе других пяти членов Евросоюза независимость Косово не признала. 

Тем не менее был создан юридический прецедент для дальнейшего возникновения в результате референдумов независимых государств. Как показывает практика, эта возможность легко становится реальностью, особенно в условиях общей политической и экономической нестабильности, в которой пребывает вся мировая политическая и экономическая система.