EN
 / Главная / Публикации / «Нам важна судьба каждого солдата»

«Нам важна судьба каждого солдата»

Борис Серов15.05.2017

Сергей Садовников, историк-архивист по образованию и редактор журнала «Военная археология», с 1989 года занимается поиском пропавших без вести солдат Великой Отечественной. По его мнению, поисковое движение – самое массовое и действенное общественное движение в России. Мы поговорили о работе поисковиков, о том, что в ней главное, и о движении в целом.

«В последний путь», фото Антон Торгашев, Сергей Садовников

– Сергей, Вы уже 28 лет занимаетесь поиском без вести пропавших, восстановлением их имён и судеб. И людей, подобных Вам, немало и в России, и за её пределами. Как люди становятся поисковиками, причём, можно сказать, профессионалами в своём деле?

– Прежде всего, мы «живём войной». Когда возвращаемся из экспедиций, мы иногда говорим, что вернулись с войны. Нужно погружаться в эту историю и никогда не относиться к ней поверхностно. Наша работа – это не выезд выходного дня, это, можно сказать, образ жизни. 

Причём это касается людей всех возрастов, и мы дорожим связью между убелёнными сединами ветеранами и молодёжью. Все поколения участвуют в этой работе в меру своих возможностей. Поисковое движение России – это, на мой взгляд, на сегодня самое массовое и действенное общественное движение в России.  

Я могу рассказать о своей истории. В школьные годы я записался в кружок археологии, несколько полевых сезонов провёл в экспедициях. После армии на первом курсе Историко-архивного института вступил в отряд «Поиск». На базе отряда затем возникла общественная организация: Историко-архивный поисковый центр «Судьба», я был начальником штаба этой организации. Мы проводили почти всё свободное время в поисковых экспедициях и в читальном зале и картотеках Центрального архива Министерства обороны в Подольске.

В 2000 году я защитил первую в России кандидатскую диссертацию, посвящённую розыску, установлению имён и судеб павших защитников Отечества, методикам и алгоритмам поисковых работ. В научном плане целина здесь была практически не пахана.

Моя новая книга «Война участвует во мне» вышла совсем недавно. Она посвящена комплексным поисковым исследованиям как основе  реконструкции биографий участников Великой Отечественной войны. Это фактически учебник по поисковой работе. 

– Как организовано поисковое движение?

– У истоков поиска суровые реалии войны. С 40–50-х годов родственники искали своих близких, не вернувшихся с войны. Несколько десятилетий продолжался поиск, в котором принимали участие сами ветераны, чтобы прояснить судьбы своих однополчан, во многих областях были свои энтузиасты-подвижники, отдававшие годы жизни этому.  Лишь в конце    80-х – на волне гласности – проблема розыска пропавших без вести, поиска и погребения незахороненных останков советских воинов получило наконец-то государственное признание, и поисковая работа стала приобретать массовый характер.

Четыре года назад в результате очередной реорганизации поисковых объединений страны было образовано Общероссийское общественное движение «Поисковой движение России». На сегодня оно объединяет 80 региональных отделений на территории Российской Федерации. В каждое такое областное или краевое объединение входят десятки отрядов. В настоящее время в России по официальным данным поисковой работой занимаются около 25–30 тыс. человек, но не  все из них выезжают в полевые экспедиции. Я вхожу в региональный совет Московского отделения,  которое объединяет семь поисковых объединений.

На протяжении многих лет весной и осенью проводятся сборы-конференции, так называемые открытия и закрытия Всероссийской «Вахты памяти», куда приглашаются представители из всех регионов страны. На этих мероприятиях происходит обмен опытом – каждому из нас есть чем поделиться, согласовываются планы и т. д. 

Открытие Всероссийской вахты памяти – 2017 состоялось весной в Калининграде. Это событие даёт символический старт работе поисковых отрядов (или, если это проводится осенью, подводит итоги). Конечно, каждый отряд открывает и закрывает сезон в своё время. Мы, например, открываем его в январе, во время новогодних праздников, а закрываем в декабре.

Каждый год наше московское общественное объединение «Поиск» организует и проводит в Москве вечер памяти. На такие встречи приходит человек двести–триста: поисковики рассказывают о своей работе, найденные вещи погибших солдат и документы передаются в торжественной обстановке родственникам разысканных нами воинов, демонстрируются наши фото и видеоматериалы, звучат песни под гитару в исполнении поисковиков. Это несколько часов настоящего погружения в историю.

– То есть у вас круглогодичная работа.
 
– Да, в зимний период поисковики много работают в архивах.

– Сложно вести раскопки зимой?

– Для нас разницы большой нет, хотя у каждого сезона есть своя специфика. Например, обследование и подъём самолётов предпочтительно производить именно зимой, особенно в лесисто-болотистой местности. Так удобнее – вода не заливает раскоп, и стенки раскопа не обрушиваются. 

– А куда отправляете найденную военную технику?

– Какие-то фрагменты могут использоваться для пополнения областных, краевых, школьных музеев. Например, наша экспедиция работала на месте падения самолета И-16 в Домодедовском районе Московской области. Пилотом этого самолета был Виктор Талалихин, который таранил немецкий бомбардировщик. Это был один из первых успешных ночных таранов. Будучи раненым, пилот благополучно спасся. Обломки самолёта мы подняли в 2014 году, а поскольку в России существует довольно много музеев в честь Героя Советского Союза Виктора Талалихина, то фрагменты самолёта были переданы в эти музеи.

– Как поступаете с оружием? Передаёте представителям власти?

– В соответствии с установленным Законом «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества» порядке, безусловно, передаём. На самом деле, это случается не так часто, как об этом говорит пресса. Нас курируют представители МВД и МЧС, некоторые из них становятся членами поисковых объединений. Для меня лично как исследователя, историка-архивиста важнее узнать, что за этим «железом» стоит: имена и судьбы участников Великой Отечественной. В расследованиях, порой многолетних, нам помогают различные вещественные источники, выявляемые на полях сражений с останками павших воинов: записки из солдатских медальонов, фрагменты комсомольских и партийных билетов и личных писем, предметы снаряжения и экипировки, имеющие инициалы или надписи, сделанные владельцами, иногда даже шутливые.


Обнаруженные артефакты, фото: Антон Торгашев, Сергей Садовников


– Сколько имён удаётся восстановить в ходе раскопок?

– Из нашей многолетней практики следует, что удаётся персонально идентифицировать лишь нескольких процентов солдат, останки которых мы находим на бывших полях сражений. Вы понимаете, иногда из таких карболитовых пенальчиков (капсул) солдатских медальонов, которые выдавались солдатам, мы извлекаем лишь полуистлевшие фрагменты записок, и по этим пазлам  нужно попытаться выяснить имя солдата, а в дальнейшем – его фронтовую судьбу. Надо учитывать, что армия была у нас рабоче-крестьянская и далеко не все умели грамотно писать. А ещё – не всем успевали выдать солдатские медальоны, не все заполняли бланки со сведениями о себе, не все плотно закрывали крышку – существует масса причин, почему эти записки не сохранились.

В прошлом году московский отряд «Обелиск» нашёл одну такую записку, состоявшую из 18 фрагментов. В результате хитроумных манипуляций, проведённых опытным поисковиком-экспертом А. И. Фетисовым, удалось установить имя и оперативно разыскать родственников пропавшего без вести – это самая большая удача для поисковиков! Это очень важно для потомков фронтовика – ведь это фактически реабилитация  честного имени безвестно павшего солдата. Примеров таких – множество.

У нас вообще не была привита культура применения солдатского медальона. В одной из обнаруженных записок мы читаем: «по ентому адресу прошу сообщить моей жене», при этом своё имя солдат не указал. Кроме того, с конца ноября 1942-го года такие пеналы с бланками-вкладышами отменили, перестали выдавать, чтобы не дублировать красноармейскую книжку, которую ввели лишь в октябре 41-го года. А вероятность сохранения в земле или в воде бумажных  документов, как вы понимаете, в разы меньше, чем солдатского медальона. Тем не менее мы стараемся извлечь максимум сведений из тех фрагментов, которые находим, учитывая, что каждый случай уникален по-своему.

Много у нас и печальных, и шутливых историй, связанных с надписями на предметах, несущих информацию о владельцах. Это уникальный эпиграфический источник. Несколько наших бойцов в мае 45-го года вырезали свои имена на бронзовой французской пушке эпохи Наполеоновских войн, стоявшей в Берлине. Благодаря надписям нам удалось восстановить их фронтовые биографии, а теперь мы разыскиваем родственников этих солдат, чтобы сообщить им о том, что те надписи были оставлены на трофейных пушках, увезенных немцами в Берлин. После войны пушки были переданы советским командованием во Францию, и теперь они стоят во дворе парижского Дома инвалидов. На них выбито: «Посетили Берлин, май 1945» и имена «посетивших», а также советский герб – всё очень красиво.

Мы узнаём имена солдат по боевым и трудовым довоенным наградам, по найденным фрагментам различных удостоверений и справок. Однажды установить имя погибшего нам помогла найденная квитанция о сдаче яиц государству, ещё перед войной. Видимо, бывший крестьянин, рачительный хозяин сохранил зачем-то эту квитанцию от мая 41 года, и по ней мы установили фамилию солдата.

– Чем-то напоминает работу криминалистов.

– Наша работа уникальна. Она находится на стыке различных специальностей и дисциплин. Это и история, и специальные исторические дисциплины, и навыки археологии, антропологии, основы криминалистики и реставрации, работы с артефактами, социология и многое другое. Один из наших коллег как-то сказал верную фразу, что ни один военный или гражданский вуз не даёт ту специальность, которой мы  самостоятельно обучаемся и овладеваем. 

Мы нередко обращаемся к помощи экспертов в различных областях. Совсем недавно была проведена экспертиза тех непрочитанных бланков и самодельных записок из солдатских медальонов, которые мы обнаружили ещё в ходе экспедиций 1992, 93-го и 97-го годов. Тогда нам эксперты ничем не смогли помочь, но у нас самих сохранялась внутренняя неуспокоенность. И вот недавно благодаря появлению новых технологий была повторно проведена экспертиза и наконец-то стало возможным прочитать эти записи. Имена нескольких солдат были возвращены из небытия, и мы уже начали розыск их родственников.

Церемония погребения останков советских солдат на воинском мемориале в г. Гайновка (Польша) 
Фото: Антон Торгашев, Сергей Садовников


– Вы как-то говорили, что, имея доступ к электронным ресурсам, поисковой работой можно заниматься даже не выходя из дома. Иными словами, работа с документами, в архивах – не менее важная составляющая, чем работа в «поле»?

– Работа в «поле» и работа с архивными документами – две стороны одной медали. Одно без другого просто невозможно. Как и почти в любой работе, в нашей тоже есть бумажная часть. Это, кстати, и получение разрешительных документов от местных органов власти, и,  конечно, отчёты – информация о найденных солдатах передаётся в военкоматы, которые в свою очередь, отчитываются перед Министерством обороны. В конечном счёте эта информация аккумулируется в Центральном архиве МО. 

Ну а дальше эти сведения попадают в базы данных крупнейших сайтов ОБД МемориалПамять народа и Подвиг народа. Там отражена персональная информация о не вернувшихся с войны, боевом пути частей и соединений, о награждениях и т. п. Кроме того, уже много лет наши коллеги из Татарстана издают многотомное издание «Имена из солдатских медальонов». В книге содержатся сведения об опознанных военнослужащих по результатам работы если не всех, то большинства отрядов и объединений поисковиков. Вышло уже семь томов, которые сканируются и размещаются на сайте ОБД Мемориал.

Ещё одно направление нашей работы – это поиск родственников погибших. Архив не занимается розыском родственников, впрочем, как и военкоматы, – это тоже работа поисковиков. Их мы не всегда можем найти в силу разных причин: переезды, эвакуация, эмиграция и т. д. Конечно, мы ведём переписку с органами власти, но также многое делается благодаря личным связям с нашими коллегами – участниками поискового движения, неравнодушными  соотечественниками в различных регионах России и за рубежом. Зачастую этот путь более быстрый. Очень помогает в поиске родственников и общение с региональной прессой, а также обмен информацией в социальных сетях. 

Хочу ещё раз подчеркнуть: главная наша задача, то, что проходит красной нитью через всю нашу работу, – это розыск пропавших без вести. Почти каждый второй не вернувшийся с войны до сих пор числится пропавшим без вести. Называют цифру 9 миллионов погибших на войне военнослужащих, хотя существуют другие подсчёты и другие цифры. По моему мнению, эта цифра больше – и соответственно больше пропавших без вести. 

– В одном из Ваших предыдущих выступлений Вы произнесли такую фразу: «многомиллионный список пропавших без вести каждый год мы сокращаем на сотни имён»…

– Ежегодно тысячи имён возвращаются из небытия, включая тех, кто умер во вражеском плену. И нам важна судьба каждого солдата. И тех, кого мы находим на бывших полях сражений под Москвой, Смоленском, Новгородом, Воронежем, Мурманском, и тех, кого мы находим в ходе международных поисковых экспедиций – под Белостоком в Польше, на Зееловских высотах – в Германии и во многих других местах.

Также по теме

Новые публикации

В Высшей школе экономики (ВШЭ) состоялась стратегическая сессия «Сотрудничество России и стран Африки в области высшего образования в меняющемся мире», в которой приняли участие министры высшего образования Республики Бурунди, Республики Мали, Республики Нигер и Гвинейской Республики.
Каналы о России глазами иностранцев множатся в интернете, собирая сотни тысяч подписчиков по всему миру. Видеоролики о российских городах, образе жизни, русской культуре и кухне смотрят и комментируют. Достаточно подписаться на двух-трёх таких блогеров, чтобы очень скоро понять, благодаря системе интернет-рекомендаций, как много молодых, образованных и любопытных иностранцев выбрали Россию для проживания.
Осенью 2023 года власти Латвии, которые уже давно пытаются выдавить русскоязычных жителей из страны, пригрозили, что заявления на выдачу вида на жительство россияне должны подать до 1 апреля 2024 года. После этой даты всех, у кого есть российский паспорт и кто не сделал этого, обещают депортировать из страны.
Российско-германское движение городов-партнёров не сведено на нет, хотя и сталкивается с серьёзными препятствиями, считает вице-президент общества «Россия – Германия», член правления Международной ассоциации «Породнённые города» Анатолий Блинов. Об этом он заявил в рамках российско-германского круглого стола, состоявшегося 26 марта 2024 г.
Школа в киргизской деревне Достук известна на всю округу благодаря российским учителям, которые в ней работают. Родители школьников из других посёлков нанимают автобус, чтобы их дети могли учиться у российских специалистов. Супруги Юсуповы из Башкирии преподают здесь географию и биологию.
Сегодня обратим внимание на правописание аббревиатур, связанных со словом министерство. Как правильно: минкульт или минкультуры? Минобороны заявил или заявило? С прописной или со строчной буквы нужно писать эти сокращения?
В приграничных районах Финляндии резко сократилось население, закрываются магазины, школы, население бросает свои дома из-за отсутствия работы. Финский журналист Кости Хейсканен рассказал, как обернулись дела в Финляндии из-за разгула русофобии и почему при всём том политики не намерены сворачивать с антироссийского курса.
Цветаева