Совсем недавно, в самый разгар Масленицы, довелось спросить у двух молодых (настолько, по крайней мере, чтобы не помнить о советской власти) созданий, собираются ли они соблюдать Великий пост. «А как же!» — без тени сомнений ответили они. «А что такое Великий пост?» — возможно, очень неосторожно спросил я.

«Свят и грозен Великий пост…»

И услышал ответ, что это что-то вроде очень новой диеты, только происходящей из духовной, так сказать, среды. Вот так. Попытался было что-то объяснить, немного рассказать о том, что к Великому посту надлежит готовиться уже с Крещения, что такое Чистый понедельник, как меняется вместе с началом Великого поста церковная служба, сколь дивен и глубок исполняемый в первые четыре великопостные дня покаянный канон Андрея Критского… Конечно, стоило бы сказать и о том, что «диету» надо начинать, как говорится, не с бухты-барахты, а исповедовавшись прежде перед священником и испросив у него благословения на пост. Да и с врачом посоветоваться тут совсем нелишне — любое изменение режима питания, особенно для хворающих людей, совсем не безвредно. Но, словами Пушкина, «отложил пустое попеченье».

Как ни странно, определённый резон в рассуждениях двух молодых дам был. Потому как кругом, на поверхности — сплошная и нередко весьма легкомысленная реклама постных обедов, завтраков и иной готовой постной еды. А обо всём остальном — ни-ни.

Упрекать собеседниц, честно говоря, язык не очень поднимается — не только из-за заповеди не осуждать ближнего. Ведь как часто вместо терпеливых и обстоятельных разъяснений слышишь либо «страшилки» («Свят и грозен Великий пост, тяжки и страшны для христианской души последствия его нарушения», — прочитал я на одном православном, а по сути, псевдоправославном сайте), либо произносимые только что не с комиссарской категоричностью «суждения» — вроде запрета на употребление в пищу продуктов красного цвета.

Пост — пора покаяния

Так и хочется спросить: а как же быть с тем, что говорится в пасхальном огласительном слове Иоанна Златоуста? «Любочестив бо сый Владыка, приемлет последняго яко и перваго: упокоевает в единонадесятый час пришедшаго, якоже делавшаго от перваго часа. И последняго милует, и первому угождает, и оному дает, и сему дарствует… Постившиеся и непостившиеся, возвеселитеся днесь». Иначе говоря, Господь тут — не суровый и беспощадный судия, а всякое своё чадо бесконечно любящий, пусть порой при этом и очень строгий Отец.

Говорят иногда, что уж пусть лучше так постятся, чем совсем никак. Позволю себе усомниться, потому что Великий пост — это только во вторую очередь ограничение себя в пище, а в первую — испытание на прочность человеческого духа, постоянно проходящего через огни соблазнов. В этом суть. А воздержание от определённых продуктов — только обрамление. Не сама картина, но лишь её рама.

Пост — пора покаяния, раздумий и усердных молитв, добровольного и сознательного отказа не только от определённой пищи, но и от всех греховных привычек и увеселений. «Пусть постятся не одни уста, но и зрение, и слух, и ноги, и руки, и все члены нашего тела», — призывал всё тот же святитель Иоанн Златоуст, один из величайших христианских богословов. Весьма симптоматично, что отцы церкви, говоря о Великом посте, называли себя не «телоубийцами», а «грехоубийцами».

Добровольное ограничение

Цель любого поста, не только Великого, — практика в воздержании, очищение души от страстей, подчинение тела и души духу. Лучше оскоромиться, чем чуждаться общения с близкими, нестрого соблюдающими пост или вовсе не соблюдающими его. «Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры… — говорится в Евангелии от Матфея. — Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцем твоим…»

При этом единых стандартов для всех нет и быть не может. «Должно избирать воздержание по мере сил каждого. И на то надо обращать внимание, чтобы чрезмерностью воздержания не ослабить тела», — пишет Василий Великий, один из отцов современного христианства.

Ещё более категоричен в этом отношении живший в позапрошлом веке святитель Игнатий Брянчанинов: «Сколь вредно невоздержание, столь же вреден — или ещё более — неумеренный пост». Отказ от скоромного, между прочим, совсем не подразумевает злоупотребления постным. Пост, если совсем по-простому, это прежде всего ограничение — себя и во всём. Поэтому не стоит, в частности, переедать мучного.

Иногда говорят, что если даже абсолютно постные овощные продукты принадлежит к твоим любимым блюдам, то старайся в период Великого поста отказываться от них. Именно ради сознательного и добровольного ограничения.

Великим постом, без театров

Тут очень к месту вспомнить, что в дореволюционные времена в России даже в столицах жизнь во время Великого поста сильно, очень сильно менялась. Закрывались театры, бани, варьете. Очень любопытно, какие ограничения налагались бы на телевидение, существуй оно тогда? На рынках прекращалась торговля мясом. Многие звёзды тогдашнего театра, например Шаляпин, уезжали на это время за границу, где и календарь отличался от российского, и ограничения были совсем не такими строгими.

На первой неделе поста и на Страстной седмице прекращались занятия в учебных заведениях, закрывались все государственные учреждения. Благочестивые люди, по свидетельству историков, на Руси в первые дни Великого поста без необходимости вообще не покидали свои дома. А в Греции первый день Великого поста и сегодня выходной.

В прежние времена на Руси от поста освобождались больные люди, беременные женщины, кормящие матери, солдаты, рабочие, занятые на тяжёлых работах, а также люди, находившиеся в пути. Но именно они при этом особенно строго соблюдали духовный пост, воздерживаясь от развлечений, и на исповеди, естественно, каялись в нарушении поста.

«Ешьте что угодно, только не друг друга!»

Чисто теоретически православным предписано поститься так. В первые два дня первой недели пост самый строгий — в эти дни предписывается полное воздержание от пищи. В остальные дни Великого поста (иначе называемого Четыредесятницей), кроме субботних и воскресных дней, Церковь установила вторую степень воздержания — сухоядение: растительная пища принимается один раз, без масла, в вечернее время. В субботние и воскресные дни разрешается третья степень поста, то есть употребление сваренной растительной пищи, с маслом, причём дважды в день. Последняя, самая лёгкая степень воздержания, то есть употребление в пищу рыбы, разрешается только в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, если он приходится не на Страстную седмицу, и в день Вербного воскресенья. Накануне, в Лазареву субботу, дозволены икра и вино.

Конечно, столь строгие нормы поста не всегда могут соблюдаться в условиях современного большого города. Сами священнослужители признают, что сухоядение было возможно только в древних монастырях, где и сам воздух, и хлеб, и вода были совсем другого качества. Да и практиковавшийся в прежние времена полный отказ от сахара сегодня немыслим — мозг не может существовать без глюкозы.

Если же совсем коротко… Один весьма известный в церковных кругах деятель, которого усердные прихожане однажды достали вопросами о том, что можно употреблять во время Великого поста в пищу, а что нельзя, воскликнул: «Да ешьте вы что угодно, только не друг друга!»