Память Сердца

Она живет недалеко от города, в котором закончилась для нее война. Недалеко – по российским меркам: от Градца Кралове до Берлина почти как от Курска до Орла…

Она прошла пешком, проехала на фронтовых грузовиках долгие, бесконечные километры войны. Потому что от Воронежа до Берлина – далеко даже по российским меркам. Потому что военные километры намного тяжелее километров мирных. Потому что пройти эти километры, протянуть через них связь – огромные, тяжелые катушки с кабелем – совсем не туристическая прогулка.

Она живет далеко от войны: 65 лет прошло от того дня – Дня Победы. И она не раз уже побывала в мирном Берлине – как туристка.

8 мая она участвует в мероприятиях, посвященных окончанию Второй мировой войны: на городской площади имени Т. Г. Масарика ветеранов поздравляет мэр города Градец Кралове, возлагаются цветы на военном кладбище.

А 9 мая в День Победы я обязательно прихожу к ней. У нас есть это ощущение  - общей Победы. Ведь каждая семья прожила несколькими поколениями страшную войну. Я не могу расспросить об этом моего деда – он погиб в сорок первом. Бабушки тоже уже нет в живых: она пережила четыре войны. Здесь, рядом, по огромному счастью - Рита Ефимовна Коган, ветеран Великой Отечественной, связистка 6-й Армии.

И когда я слушаю ее воспоминания, ее рассказы – мне кажется, что и сейчас она – военная связистка,  ответственная за связь – связь поколений. За память о том страшном времени, о мужественных людях, о своих боевых подругах, которых осталось так мало. Время не щадит своих героев…Спешу спросить…

Родилась Рита Айзенштадт 5 января 1923 года в городе Речице в Белоруссии, на границе с Россией. Как все в то время, училась, вступила в комсомол, играла в школьном драмкружке (В пьесе «Любовь Яровая» - представьте себе -я играла Дуньку, знаете: «пустите Дуньку в Европу!» - она смеется, вспоминая это выступление). «Был выпускной вечер, было очень хорошо, все мы мечтали, кто, куда; я мечтала почему-то поступать в Ленинградский оптико-механический институт…В понедельник должна была бы послать документы туда».

Они гуляли по летней улице Ленина, уже выпускники, уже не школьники; в Доме культуры проходили спектакли. «Любовь Яровая» должна была быть чуть ли не последней, и они ждали своего выступления. И мечтали, и пели, и смеялись…И вдруг –  включили репродукторы на полную мощность – это было в 12 часов дня, в воскресенье, 22 июня… «И вдруг слышим: Началась война. Что с нами было… Я прибежала домой вся в слезах».

Они, комсомольцы, пришли в райком комсомола: «Началась война, мы должны что-то делать, не можем сидеть сложа руки». Направили их на гвоздильный завод. Несколько дней там проработали; воздушные тревоги без конца; научились узнавать, как идет самолет, как будет бомбить, куда сбросит бомбу…А тут немцы подошли близко, эвакуация, баржа огромная, Днепр. «Эта первая ночь на барже – она стоит всей войны. Детский крик всю ночь, когда самолеты пролетали…Тысячу лет могу прожить, а это будет в ушах стоять».

Эвакуировали в Урюпинск, Сталинградская область…В райкоме комсомола дали направление на военный завод. Мужчины-то на фронте уже, работать кто-то должен – вот и работали с 8 утра до 12 ночи, поспать пару часов – и обратно на завод. Мальчики, девочки на станках работали, а уже зима, морозы. А тут по радио, в газетах рассказывают о девушках на фронте – связистках, медсестрах, радистках, снайперах.  Она отчаянная была, снова в райком: «Хочу на фронт!»

Прислали повестку на завод из военкомата; на заводе рабочих рук не хватает, там забеспокоились. Пришла в военкомат, спрашивают, где работаешь. Как узнали, что на военном заводе, отправили обратно: иди, работай! «Я - за дверь, стою плачу», - вспоминает Рита. Военком раз вышел, другой, спрашивает: «Чего плачешь?»  А она ему: «Кого не надо берут, кого надо не берут!» Опять вызвали…Что делать – плачет человек, хочет в армию. Так и попала на фронт. Никогда об этом не пожалела Рита Айзенштадт.

Сначала Сталинградское военное училище – курсы телеграфисток. Аппарат БОДО, длинный, пять клавишей клавиатура… Тринадцать девушкек-морзисток взяли в полк связи со штабом армии. Все девушки в основном, только командиры – мужчины. Все примерно одного возраста. Вот командир роты - 1922 года рождения, постарше тоже были мальчики, были и пожилые люди: механики, телеграфисты.

Подготовка, потом – под Воронеж; июль, жара, здесь уже шли бои. Встретил их начальник связи штаба армии генерал-майор Синельников, пожилой военный, еще со времен царской армии. Смотрел и не мог понять, что же они, девочки, будут здесь на этой войне делать?..И потом все заботился о них, помогал, чем мог…Когда Рита заболела, кашляла страшно, сделал все, чтобы вылечили ее. Орден Боевого Красного знамени получила еще под Воронежем.

Началась Сталинградская битва. Армия поддерживала с севера. Связистки обепечивали связь армии со штабом. Под Харьковом чуть не попали в окружение, прорвались. Потом Николаев, освобождение Одессы…

Не женское лицо у войны – это правда. Окопы, клопы, никакой санитарии. Сапоги керзовые – ноги в кровь! От болезней спасали фронтовые сто грамм. Правда, не уберегли они Риту от малярии…

После госпиталя чудом нашла свой полк: «Начальник госпиталя посылает на пересыльный пункт, а говорю – не поеду, буду искать свою часть, это моя семья, всю войну вместе! – Как же ты их найдешь? Армия вперед ушла. - Найду!!! Добиралась попутками, в одном селе остановились ночевать, спрашиваю, кто здесь стоит?  - Девчата какие-то. - Пошла искать – смотрю – наши! Фантастика! А в конце войны снова заболела – бессонница  в двадцать лет. Совсем не сплю, ничего не могут сделать. Отправили домой, на побывку. А там уговаривают: скоро война кончится, оставайся! Но как же останусь – всю войну со своей частью прошла, должна вернуться! И опять своих нашла, хоть фронт и ушел вперед. Вот такое счастье!»

В конце войны присвоили звание лейтенанта. По классу телеграфиста на всей аппаратуре работала свободно, могла заменить любого. Между боями, в затишье занимались – техническая подготовка, политзанятия, самодеятельность. Кино привозили. На свидания бегали. «Девочки приходили ко мне отпрашиваться, вспоминает с улыбкой Рита,  -  Бывает, опоздает кто – меня на ковер: почему нарушаются приказы? Я девчонкам говорю: «идите, только не попадайтесь!»

Фотографии в альбоме: военного времени, где они – юные, улыбающиеся, как будто нет никакой войны… Нет, война еще здесь: выгоревшие гимнастерки, разрушенные здания, танки. И листочек письма с фронта.  Письма для мамы.

«27.3.1944. Дорогая мамочка!

Недавно послала тебе и Лизочке письмо. О вас что-то давно нет ничего. Мы сейчас очень быстро передвигаемся. Но одно плохо: много грязи - никакая машина не идет, только пешком. И немало нам достается. Но знаешь – ничего! Чувствую себя отлично. Иногда думаешь, что не выдержишь, а потом ничего, так уж закалились, ко всему привыкли. Скоро увижу Буг. С каждым днем все больше и больше территории освобождается от немцев – все ближе день Победы! И тогда…. О, как мне хочется обнять вас, дорогие мои! Ведь уже два года! А про учебу, мама, и думать пока нечего. Нужно покончить с врагом, а потом будем учиться. Ну, пока все. Рита».

На границе Советского Союза были залпы победные, - что освободили страну. Потом форсировали Вислу, дошли до Бреслау (нынче Вроцлав).

8 марта вручили награды за Вислу, приехало командование, решили устроить пир и танцы. «Я подошла к командиру за разрешением переодеться в гражданское, - рассказывает мне Рита.  - Уж все было приготовлено и наглажено…И вот открываются двери, и входят красавицы. Мужчины просто остолбенели. Меня пригласил командир, из штаба комендант. Какой это был великолепный вальс!»

«Конечно, и влюблялись – молодые ведь, некоторые поженились, до сих пор живут вместе. А я после демобилизации сразу в Ленинград, в институт Бонч-Бруевича. Учиться было трудно – все забыли за войну. Курс был наполовину из бывших фронтовиков. Сильный курс – потому что прошли войну, увидели горе. И те, кто пришел учиться, действительно учились».

«Накануне 8 мая уже поговаривали о том, что война должна уже окончиться. Я 8 мая как раз дежурила. И вот мы приняли телеграмму, что войне конец! В ночь с 8 на 9 мая произошло подписание Акта о капитуляции Германии.

Что тут началось! Откуда-то появились хрустальные бокалы, шампанское.

Стреляли из всех видов оружия, обнимались, пели, открывали шампанское, кричали «Ура!». Какое это было счастье!!!»

Было ли им страшно? Не могу не задумываться над этим вопросом. Девочки восемнадцати – двадцатилетние…Моей дочери сейчас столько, сколько было Рите. Что они чувствовали, - хочу понять это сейчас, хотя столько книг прочитано, пересмотрено фильмов…Спрашиваю об этом Риту. «Нет, не думали об этом. Думали о том, что можем сделать, а не о том, что будет с нами».

Она часто вспоминает войну – трудное время, где осталась часть жизни, часть молодости, где боевые друзья, горе и радости, потери и приобретения. «Мы рисковали жизнью, -  безо всякого пафоса говорит она, - рисковали, чтобы защитить нашу страну».

Здесь, в другой стране у меня есть традиция – компас, якорь в пока еще чужой жизни: каждый год, 9 мая (в Чехии официальное празднование окончания второй мировой войны 8 мая) я обязательно прихожу к Рите Ефимовне Коган. Она с утра смотрит по телевидению парад в Москве, потом к ней приходят друзья. Один раз в году Рита надевает костюм с прикрепленными военными наградами: орден «Красной Звезды», орден «Отечественной войны», медали «За боевые заслуги» и «Ветеран Труда».

Рита – маленького роста, в свои 87 – энергичная, жизнерадостная, полная оптимизма, а потому кажется, что между девушкой-связисткой на военной берлинской фотографии и сегодняшней Ритой Коган совсем нет разницы – те же молодые глаза, мягкая озорная улыбка, хрупкость и нежность…

Трудно, невозможно поверить, что она, такая маленькая и хрупкая прошла всю войну.. И я расспрашиваю ее о том времени, чтобы не забыть, чтобы понять, чтобы перенять эту уверенность, достоинство, мужество…

…В прошлом году, как обычно в этот день, я шла к Рите. Солнце сияло яркое-яркое – наверное, после таких долгих пасмурных дней поздней весны.  Цветочный магазинчик был по пути от здания ректората к остановке. Я купила там цветы – алые гвоздики – для Риты. И решила идти в дом «Гармония», где квартира Риты, пешком – хотелось впитать в себя солнце, и это настроение солнечное, настроение Дня Победы – продлить, собраться с мыслями, чувствами, стряхнуть с себя заботы – повседневные и мелкие по сравнению с таким великим днем.

И вот возле Йирасковых садов (большой городской парк) мне встречается женщина – примерно возраста Риты. У нее в руках букетик полевых цветов –  одуванчики и еще какие-то… «Вот, люблю в это время года собирать такие цветы, - обратилась она ко мне. - А у Вас, - говорит, - очень красивые гвоздики!».

Я ей рассказала, что купила цветы в магазине, иду в гости с поздравлениями. Рассказала этой женщине о Рите, о том, как та восемнадцатилетней девочкой ушла на фронт, прошла через всю эту страшную войну – до Берлина… Что живет теперь здесь, в Чехии, в Градце Кралове. И, что сегодня, 9 мая, мы, русские люди, отмечаем День Победы.

А она протягивает мне этот свой букетик: «Возьмите - для нее, передайте, пожалуйста, Вашей знакомой… Мы тоже помним этот день, и помним, как нас освобождали советские солдаты…» И у нее – слезы на глазах. А я…Дороже цветов я, пожалуй, никому не дарила…