Вероника Калимуллина. Чистополь – священная земля для Инги Вангенхайм

Инга фон Вангенхайм – дочь швеи, обучалась в лицее, где получила театральное образование, а затем исполняла небольшие роли на Берлинской сцене. В 1931 году она вошла в состав труппы, которой руководил ее супруг Густав фон Вангенхайм. В том же самом году присоединилась к КПГ (Коммунистическая партия Германии). В 1933 году после национал-социалистского захвата власти она эмигрировала через Бельгию и Францию в Советский Союз.

Первые годы она прожила в эмиграции в Москве, где работала актрисой и журналисткой. В 1941 году была эвакуирована в Татарию, на Берсут.

Страшен был путь в неведомые земли провинции. Из воспоминаний Инги Вангенхайм: «В два часа ночи 6 июля 1941 года я была уже на ногах, упаковала в рюкзак детские вещи, сварила дневную норму детского питания, наполнила им бутылочки, уложила бокал, маленькую резиновую лошадку, кусок мыла, два носовых платка и мой тяжелый универсальный нож. Что могло еще понадобиться в пути в далекую Татарию, куда нас эвакуировали?.. Вдруг стало ясно, что я, в сущности, не смогу поднять ничего, ведь у меня было на руках двое малышей – двухлетний и пятимесячный…»

Что ожидало их на чужой земле? Ведь она была немкой, представителем той страны, которая мучила и терзала советский народ. «…В вечерних сумерках пятого дня, покинув пароход, который доставил нас из Казани в Чистополь, а потом и на Берсут, медленно мы стали подниматься на крутую гору, покрытую старым, могучим лесом. Подъем был трудным, и я еле двигалась под тяжестью рюкзака и детей…»

Навстречу им вышли местные мужчины, лесники-татары, забрали с рук детей и проводили до дома отдыха профсоюзов, который был специально оборудован для эвакуированных. И пока писательница получала место для себя и своих детей, попутчик с ребенком на руках терпеливо ждал ее возвращения. Из воспоминаний: «Обратился он ко мне так радушно, как к дорогой долгожданной родственнице, что я сразу же доверила ему своего ребенка... Да, это была настоящая товарищеская помощь. Я была очень благодарна ему за нее, за выражение солидарности к немцам…»

Позже, обустроившись, Инга Вангенхайм отправилась к своему новому знакомому, который любезно пригласил ее в гости. Она направилась в барак лесников, где за столом сидели шестеро мужчин, заметив писательницу, они сразу же пригласили ее за стол и угостили густой овсяной кашей. Вот что она пишет в своих воспоминаниях об этом моменте: «…Это была такая каша, о которой у нас рассказывают только в старинных народных сказках. Кто ест такую кашу, всегда бывает сытым и сильным. Именно такими казались мне мужчины, находившиеся рядом со мной…»

Воистину война заставляет дивиться и радоваться малому, и даже, казалось бы, обычной каше.

Долго длился разговор писательницы с лесниками, они рассказывали об отношении татар к советской власти, о политике, конечно же, разговор зашел и о войне. Когда новые друзья писательницы узнали о том, что она не из поволжских немцев, а из Германии, они начали оживленно задавать ей вопросы. 

Но их беседу прервала женщина, которая в порыве гнева налетела на беседовавших мужчин и начала биться в истерике. Это была овдовевшая мать четверых детей, просящая возмездия, война отняла у нее мужа и помутила рассудок. Трудно представить, что чувствовала Инга Вангенхайм, ведь это ее «собратья» истребляют ни в чем не повинный народ. «…Я отчетливо поняла, что Дашино горе во сто крат больше, чем мое, и ее погибший муж был мне ближе, чем любой Фриц или Отто, которые заставили плакать не только советских, но и немецких женщин…»

Но никто и не думал упрекнуть Ингу, напротив, она нашла кров и защиту на советской земле, более того, чистопольцы считали ее своей. Из воспоминаний: «Я была немкой, но обо мне знали, что я не принадлежу к аполитичному типу, иногда та или иная женщина спрашивала меня: «Как вы думаете, Инга, мы победим?» И я всегда отвечала с глубокой убежденностью: «Мы победим!»

Жизнь в эвакуации была трудной, некоторые женщины продолжали следовать московским привычкам и не могли представить себе иной жизни, без конца строчили домой истеричные письма и требовали немедленного возвращения домой. Что касается писательницы, она безропотно сносила трудности, более того, она сумела разглядеть и оценить все хорошее, что принесло ей пребывание в нашем городе: «…Хороший уход и свежий воздух положительно действовал на детей, эвакуированных с детским садом Литфонда СП СССР. Наши младенцы целыми днями лежали под деревьями на составленных плетеных креслах… В повсеместно оборудованных коммунальных пунктах матери и ребенка я получала в бутылочках и фарфоровых горшочках все превосходно приготовленное суточное питание…, включая овощные и фруктовые соки…»

Но, несмотря на все старания, малыши болели, и вскоре старший сын писательницы Фридель получил осложнение после перенесенного гриппа – воспаление среднего уха. Неимоверно трудно было ухаживать за маленьким ребенком в условиях войны, имея на руках малыша еще меньшего возраста. «…В десять часов прекращала работу маленькая электростанция больницы. Свечей не было. И поэтому вся работа продолжалась в темноте. Бинты я стирала внизу у реки. Мыла не хватало, так что вся надежда была на дезинфекцию их солнечными лучами. В это время мне не удавалось спать больше четырех часов, но все же я сохраняла способность кормить грудью благодаря питательной пшенной каше, которую так мастерски готовил нам старый повар…»

Спустя время писательнице пришлось перебраться с детьми в чистопольскую больницу, а вскоре и все эвакуированные переехали в Чистополь, так как в Берсутском доме отдыха можно было жить лишь летом. В чистопольской поликлинике маленький Фридель прошел лечение и пошел, наконец, на поправку. Инга Вангенхайм вместе с детьми поселилась в двухэтажном доме крестьянина, гостинице для приезжих крестьян (в настоящее время здание центральной библиотеки).

Из воспоминаний писательницы: «…Механически обдумывая круг своих обязанностей, стиснув зубы, собрав последние силы, я пробиралась сквозь безлюдные улицы, носившие имена моих соотечественников – Бебеля, Либкнехта, Люксембург… В этом далеком городке я так часто слышала: «Германия», «Германия» и снова «Германия»… А немцы приближались к Ленинграду. Немцы были моими врагами…»

Трудно было писательнице вдали от Родины, изо всех сил боролась она с тяготами и внутренними терзаниями, ведь это тяжелое бремя, когда некогда твои соотечественники, а теперь враги, беспощадно убивают тех, кто дал кров твоей семье. А тем временем к ней приближалась страшная беда. 

Младший сын Инги Вангенхайм, Эдди, не выдержал леденящих ветров Камы и заболел. Из воспоминаний писательницы: «…Через два дня Эльфрида отвезла моего Эдди в маленьком гробике на старое тихое кладбище. Высоко на берегах Камы мое маленькое дитя на заре своей жизни обрело свой последний покой… Через два дня я прощалась с Чистополем и со многими прекрасными людьми, которые помогли мне там… В последний раз я смотрела на высокие берега Камы. Частичку своей жизни, частичку самой себя я оставила здесь навечно, и до конца дней моих я буду помнить землю, в которой похоронен мой сын. Эта земля для меня священна».

Так трагично завершилось пребывание писательницы, актрисы, журналистки Инги Вангенхайм на чистопольской земле. Но чистопольцы не забыли писателей, живших в годы войны в нашем городе. С этим фактом связан культурный рассвет Чистополя, состоялось межкультурное взаимодействие стран и народов. Мы и по сей день гордимся этим фактом, и в признание этого в 1987 году Г.С. Мухановым была издана книга «Чистопольские страницы», в которой нашли приют воспоминания, письма и творения великих писателей.

В интернате Литфонда с 1941 по 1943 годы жили дети писателей-антифашистов: Марианна Бехер, дочь Иоганнеса Бехера, Грегор Курелло, сын Альфреда Курелло, Лариса Суравич, Зоя Барта и Анета Гупперт, дочь известного австрийского поэта Гуго Гупперта, который в свое время прозвал Чистополь «литературными Афинами». Он некоторое время проживал в эвакуации в нашем городе. О своем пребывании в Чистополе он рассказал в книге «Старые и новые встречи. Голоса друзей», изданной в Берлине в 1962 году. 

Но и в жизни Инги Вангенхайм наш край остался глубоко в памяти, свои воспоминания о жизни в Чистополе она изложила на страницах книги «В далекой стране», изданной в 1954 году в Берлине. 

В 1945 году Инга фон Вангенхайм вернулась в Германию. В 1946 году она стала членом СЕПГ (Социалистическая единая партия Германии). В течение последующих лет была активным участником Союза немецких народных сцен, издавала журнал «Volksbühne» («Народная сцена»), работала актрисой и режиссером театра в Восточном Берлине. 

В честь писательницы Инги фон Вангенхайм 9 декабря 2010 года в Рудольштадте был основан литературный институт имени Инги фон Вангенхайм. 

Судьба писательницы еще раз демонстрирует пример высокого человеческого духа, нравственную непоколебимость. Она пережила тяготы войны, потерю ребенка и не отступила, не опустила руки, следовала своей идее и продолжала свой творческий путь. Меня переполняет гордость за то, что в нашем городе некогда жила и трудилась талантливая писательница, заботливая мать и просто сильная духом женщина Инга фон Вангенхайм.