Андрей Григорьев. Главный дом на главной площади Ярославля. Каким могло бы стать здание Волковского театра

В любом историческом городе есть памятники архитектуры, давно ставшие их символами. Достаточно назвать Исаакиевский собор или Петропавловскую крепость, храм Христа Спасителя или Спасскую башню, Биг-Бен или Тауэр, Рейхстаг или Бранденбургские ворота, Лувр, Нотр-Дам или Эйфелеву башню (которая когда-то давила Мопассану мозг своею пошлостью), как становится ясно, о каком городе идёт речь. Для Ярославля архитектурным символом стало здание театра имени Фёдора Волкова, построенное в 1911 году по проекту молодого архитектора Николая Спирина. Его проект был признан лучшим на организованном Московским архитектурным обществом всероссийском конкурсе. Но практически ничего не известно о том, что проект Спирина выдержал серьёзную конкуренцию, а среди победителей вполне мог бы оказаться другой архитектор. И тогда все эти сто минувших лет на Театральной площади Ярославля стояло бы совсем другое здание.

Первое театральное здание на этом месте было построено почти двести лет назад — в 1819 году — ярославским архитектором Петром Яковлевичем Паньковым. Десять лет им владел сам Пётр Яковлевич, серьёзно перестроивший его в двадцатые годы. А в конце тридцатых театр приобрёл получивший богатое наследство актёр Михаил Яковлевич Алексеев, который в 1841 году ещё раз перестроил здание. С незначительными изменениями оно прослужило ещё сорок лет. 

В 1882 году театр перешёл, говоря современным языком, в муниципальную собственность. Учитывая его состояние, город как новый владелец провёл серьёзную реконструкцию. Фактически на основе старого объёма было выстроено новое здание. Предполагается, что автором проекта был городской архитектор Николай Иванович Поздеев. После реконструкции 1882 года здание служило городу ещё четверть века. Но вот в декабре 1906 года выяснилось, что время его вышло.

Гласные Ярославской городской думы, вникнув в положение дел, пришли к заключению, что новым ремонтом ситуацию не исправить, «поэтому тратить деньги на капитальный ремонт театра, не достигая вполне цели, будет совсем не рационально, а необходимо разобрать театр и возвести на этом месте новый, больших размеров, до тысячи человек вместимости». Театральная комиссия думы — была в те годы и такая — «нашла, что вполне желательно при постройке вновь проектируемого театра осуществить ВЫСОЧАЙШЕЕ разрешение — постановку памятника первому русскому актёру Волкову, для чего желательно поставить на фасаде театра, в лоджии, колоссальную бронзовую статую». Члену комиссии И. А. Вахромееву было поручено провести переговоры с двумя известными архитекторами, которые могли бы выполнить проект театра: с профессором архитектуры Г. И. Котовым в Петербурге и академиком архитектуры Ф. О. Шехтелем в Москве.

Вахромеев от имени города обратился к Котову с предложением поработать над проектом для ярославского театра. Поначалу Котов согласился. Но вскоре у него «возникло предположение о возможности вместо постройки нового здания театра ограничиться лишь перестройкой существующего, с затратой на это почти вдвое меньшей суммы». Думу это не устроило. В результате с профессором Котовым дело разладилось. И, решив не искать больше счастья в чужих краях, городская управа осенью 1907 года поручила составить проект постройки театра тогдашнему городскому архитектору Александру Александровичу Никифорову.

Проект Никифоров составил, и в очень короткий срок. Но, как оказалось, многих гласных думы его работа совершенно не удовлетворила. Возможно, сказалось полное незнакомство автора с вопросом: в его практике подобных построек до той поры не было. Заседание, где обсуждался проект Никифорова, состоялось в начале марта 1908 года и проходило очень бурно. Многие его участники требовали отвергнуть проект и организовать конкурс. И всё же проект и смета Никифорова были утверждены думой большинством голосов — 28 против 2. Это означало, что уже в мае можно было бы приступать к строительным работам, и за два лета и зиму строительство завершить, а в сентябре-октябре 1909 года проводить банкет по случаю открытия нового здания театра.

Но не успело решение думы вступить в силу, как подала голос общественность. 21 марта на общем собрании членов Ярославского общества любителей музыкального и драматического искусств был заслушан доклад комиссии, избранной ранее обществом «для выяснения вопроса о постройке в г. Ярославле театра в связи с увековечением памяти Волкова». Замечания у общественности были весьма существенные. «Проект театра, созданный г. Никифоровым, страдает, по мнению комиссии, отсутствием красоты и художественной композиции и характером своим напоминает здания XVII–XVIII веков для казённых присутственных мест. Поэтому естественно, что проектированное здание, лишённое цельности художественной идеи, не представляется художественно-архитектурным произведением, а имеет вид как бы ряда приставленных друг к другу ящиков. Кроме того, в недалёком будущем при естественном росте городского населения и его культурных потребностей определяемое проектом количество мест в театре будет крайне недостаточно. Наконец, рассматриваемый проект совершенно не гарантирует правильности устройства сцены и соблюдения законов акустики, требующих от строителя специальных знаний».

Узнав, видимо, о столь жёсткой оценке своей работы, Никифоров, которому едва исполнилось пятьдесят лет, скоропостижно ушёл в отставку «в связи с усталостью». На своё место он рекомендовал только что возвратившегося из Святой земли тридцативосьмилетнего Алексея Ефимовича Элкина, которому дума и предложила дальнейшую работу над проектом театра, а он за неё с энтузиазмом взялся.

Что же за проект предложил ярославским думцам Алексей Элкин? Точно сказать об этом трудно, поскольку оформленных по всем правилам чертежей пока обнаружить не удалось. Однако в Государственном архиве Ярославской области хранится одна папка, в которой собраны чертежи и рисунки разных авторов. Среди этих документов обращает на себя внимание не подписанный эскизный проект, на фасаде которого запроектирована установка огромной фигуры Фёдора Волкова. Как раз об этом шла речь на одном из первых заседаний думы, когда только начиналось обсуждение будущего здания. Весьма вероятно, что это и есть проект Элкина.

После одобрения Театральной комиссией проект Элкина 31 июля был вынесен на заседание думы. Но условия, поставленные Элкиным, и затребованное им вознаграждение думу не устроили. И когда «пущен был на особом листе на баллотировку вопрос о том, воспользоваться ли для постройки здания театра проектом г. Элкина или же на составление этого проекта открыть конкурс, дума единогласно, подписью на баллотировочном листе 27 присутствовавших в заседании гласных, высказалась за открытие конкурса». Так после полуторагодичных безуспешных попыток решить дело своим умом депутаты сочли за лучшее положиться на конкурс.

11 сентября дума поручила Театральной комиссии выработать условия конкурса и согласовать их с Московским архитектурным обществом, которое и взялось за его проведение. 14 октября проект положения о конкурсе дума утвердила. Проекты от конкурсантов принимались до 1 февраля 1909 года.

3 февраля Шехтель, возглавивший жюри, известил городскую управу о том, что на конкурс поступило 65 проектов. Подведение итогов состоялось в субботу, 28 февраля, в два часа дня. Ярославль в жюри представляли архитекторы Никифоров и Окерблом.

В письме, полученном управою 2 марта, Окерблом сообщал: «Жюри присудило премии за следующие проекты: первая премия — „Танцующие фигуры в круге“ в стиле Empire, вторая премия — „Симфония“ в новом стиле, третья премия — „Кин“ в стиле неопределённом французско-итальянском. Затем намечены пять проектов для приобретения городским обществом».

О том, как выглядели представленные на конкурс проекты, до последнего времени можно было судить лишь по этому письму да по описанию жюри, которые хранятся в Государственном архиве Ярославской области. Но ни эскизов, ни чертежей найти не удавалось. Не сохранились даже премированные проекты (кроме проекта-победителя), что довольно странно, поскольку по условиям конкурса они становились собственностью города. На сегодняшний день ясна судьба только одного проекта, рекомендованного жюри к приобретению, но так городом и не приобретённого. Это проект трёх братьев Весниных, ставших после революции знаменитыми зодчими (достаточно сказать, что они были авторами проекта Днепрогэса). Их конкурсный проект хранится в Государственном музее архитектуры в Москве.

И всё же совсем недавно следы конкурса удалось отыскать. В 1909 году Московское архитектурное общество задумало выпускать «Ежегодник МАО», в нём и были напечатаны несколько эскизных проектов, представленных на конкурс. По ним сегодня можно судить о том, как могло бы выглядеть здание театра, если бы Ярославская городская дума не выбрала проект победителя конкурса — 27-летнего выпускника Московского училища живописи, ваяния и зодчества 1907 года Николая Спирина (о трагической судьбе архитектора см.: очерк «Октябрь, Россия, ночь расстрела» в газете «Золотое кольцо» за 28 сентября 2013 года).

Начнём с того, что и спиринский проект поначалу выглядел чуть иначе: отсутствовали колоннады справа и слева на главном фасаде, по-другому был оформлен фронтон, парадные двери были арочной формы.

В пояснительной записке жюри о проекте Спирина было сказано: «Фасады скомпонованы в стиле Empire и довольно типичны для театрального здания, хотя в отдельных деталях дают возможность желать более характерной в художественном отношении обработки. План в общем отвечает программе, и построенный по этому проекту театр будет также отвечать всем культурным и сценическим запросам, предъявляемым в настоящее время к подобному зданию».

Вторую премию жюри присудило проекту Владимира Кильдишева и Николая Зикеева «Симфония», стиль которого Окерблом назвал «новым». Жюри же этот проект охарактеризовало так: «Проект сработан несколько эскизно, но задуман очень интересно; имеет просторные, удобные, обособленные раздевальни, красивую центральную лестницу, широкое и удобное фойе. Фасады особого интереса не представляют, но поддаются обработке. Крыша над сценой неприятной формы». 

Третьим призёром конкурса стал проект «Кин» гражданского инженера Андрея Крячкова и архитектора-художника Викентия Оржешко. Оба автора проекта жили в то время в Томске. К сожалению, в «Ежегоднике МАО» не был напечатан эскиз фасада театра, спроектированного Крячковым и Оржешко. В заключении жюри о нём также говорится очень скупо: «Проект имеет большие достоинства, хорошо задуман и компактно спроектирован. Удобный вестибюль, хорошие раздевальни для партера и бельэтажа, удобно расположены лестницы и входы, достаточно просторно и хорошей формы фойе. Нельзя признать удачным фасад здания». Попытки отыскать проект в Новосибирском музее архитектуры, где хранится большой фонд Крячкова, также успехом не увенчались. Поэтому приходится принимать на веру оценку Шехтеля и его коллег, посчитавших фасад неудачным. 

Жюри конкурса рекомендовало Ярославской городской управе приобрести, помимо премированных, ещё пять проектов: «Песня», «Чёрные маски», «Греческая маска», «Лира в венке» и «Чёрная окружность». Кто были авторы этих проектов — неизвестно. По отзывам жюри составить какое-либо представление о проектах невозможно. Вот, например, как характеризовались фасады: «Песня» — «фасады не лишены характера и художественного интереса»; «Чёрные маски» — «фасады несколько не в масштабе (они кажутся приспособленными к значительно большему театру) и могут производить соответствующее проекту впечатление при условии выполнения их из тёсаного камня, что крайне дорого»; «Греческая маска» — «проект отличается удачным главным фасадом, которому мало уступают и остальные фасады»; «Лира в венке» — «фасады хорошо обработаны и выдержаны в стиле, но недостаточно характерны для городского театра»; «Чёрная окружность» — «фасад простой, но удачный и характерный».

В «Ежегоднике МАО», кроме проектов Спирина и Кильдишева — Зикеева, опубликованы ещё три проекта, названы фамилии их авторов, но не указано, под какими девизами они были представлены на конкурсе.

Братья Виктор, Леонид и Александр Веснины спроектировали здание театра в псевдорусском стиле. Этот стиль достаточно часто применялся в театральной архитектуре в последней трети XIX века, но к началу ХХ века уже выглядел архаично. Здание Весниных отчасти перекликалось с ансамблем церквей Власьевского прихода, но сегодня оно вряд ли бы украшало Театральную площадь.

Ещё один проект был выполнен архитектором Сергеем Власьевым и художником Фёдором Фёдоровским. Последний активно работал над оформлением оперных спектаклей, впоследствии много лет был главным художником Большого театра, и, возможно, поэтому проект Власьева — Фёдоровского напоминает театральную декорацию. Громадный, тяжеловесный объём театра, будь он построен, задавил бы всю площадь. Сегодня в таком стиле принято строить торговые центры.

Наряду со студентами и свежеиспечёнными выпускниками МУЖВЗ, в конкурсе проектов ярославского театра участвовал и преподаватель училища Николай Сильвестрович Курдюков. В Москве по его проектам строились церковные здания, доходные дома. Совместно с инженером В. Г. Шуховым он реконструировал здание МУЖВЗ на Мясницкой, возведя во дворе помещение картинной галереи со стеклянной крышей. В конкурсе проектов нового здания Румянцевского музея проект Курдюкова был удостоен первой премии.

В марте восемь проектов прибыли в Ярославль и были выставлены для обозрения публики в зале заседаний городской думы. Параллельно в разных составах собирались комиссии, где обсуждались проекты. 24 апреля состоялось заседание Строительно-театральной комиссии, обсуждавшей вопрос перед вынесением его в думу. На заседание был приглашён и автор проекта, удостоенного первой премии, — Николай Спирин.

Члены комиссии решили «рассмотреть все проекты со следующих точек зрения: 1) удовлетворяет ли проект требованиям безопасности в пожарном отношении и гарантиям от простуды публики и артистов; 2) удовлетворительны ли они в зрительном и акустическом отношениях; 3) удобна ли сцена и ея приспособления; 4) приемлемы ли проекты по экономическим соображениям; 5) отвечают ли они художественным требованиям».

Начали с проекта Спирина. Высказанные замечания касались в основном расположения лестниц и удобства выходов. Несмотря на объяснения Спирина, комиссия большинством голосов — тринадцать против четырёх — признала проект «не вполне удовлетворительным в пожарном отношении. Относительно удобств от простуды замечаний не сделано, и проект признан удовлетворительным». Рассматривая удобство для зрителей мест в зале, члены комиссии также высказали Спирину немало претензий. Главным образом они касались мест во втором и третьем ярусах. Приглашённый техник М. П. Кнопф сказал, что из второго и третьего рядов лож ничего не будет видно. Городской архитектор А. Е. Элкин подсчитал, что «мёртвыми» окажутся более полусотни мест. При обсуждении сцены техник А. В. Вехновский нашёл «слишком малыми» декоративную мастерскую и склад для декораций, А. Е. Элкин — неудобным помещение склада занавесей, техник М. В. Мошков посчитал склад для декораций опасным в пожарном отношении. 

Перейдя «к художественной стороне проекта», гласный А. Ф. Грязнов «высказал мнение, что подражание старым стилям является фальсификацией, что каждая эпоха должна и в стиле зданий отражать современность и что поэтому и при создании театра следует отметить эпоху, ввиду чего стиль Empire он находит не совсем удачным». Элкин также «признал стиль рассматриваемого проекта неудачным, носящим какой-то военный характер и напоминающим скорее манеж, арсенал, чем храм искусств». Гласный В. С. Лопатин вроде бы высказался в пользу Спирина, «указав, что не всё хорошо, что ново», но тут же добавил ложку дёгтя, заявив, «что ему в художественном отношении более нравится проект „Чёрные маски“».

В общем, проект Спирина, на обсуждение которого потратили целое заседание, оказался на грани отклонения. 

Следующее заседание 28 апреля начали с обсуждения проекта «Симфония», удостоенного второй премии. Элкина не устроила планировка центральной лестницы, слишком узкие проходы между стульями во втором и третьем ярусах, опасные в пожарном отношении маленькие лестницы в три-четыре ступеньки. Претензии были по отношению к акустике, неудобству выходов из лож. «В художественном отношении проект признан удовлетворительным с указанием как на недостатки на купольное перекрытие сцены и на внешнюю вычурность плана и фасада, трудно исполнимые в натуре». В итоге проект был «найден комиссией неудовлетворительным».

Живо проходило обсуждение проекта «Кин». Претензий к залу и сцене тоже было немало, но здесь нас больше интересует фасад, поскольку его эскиза мы не видели. Вот как зафиксировано обсуждение фасада в протоколе: «По мнению г. Кнопфа, проект очень скромный и вполне приличный. Г. Окерблом высказался, что, по его мнению, фасад ничего не стоит. Г. Мунтян высказался, что фасад хорош. По мнению г. Элкина, фасад под девизом „Кин“ сравнительно слабее всех имеющихся налицо восьми проектов как в отношении его стильности, так и его формы, украшений и характера здания».

Рассмотрение не премированных проектов начали с «Чёрных масок». Чтобы понять отношение членов комиссии к этому проекту, позволим себе обширную выписку из протокола заседания:

«В отношении безопасности зрителей во время пожара проект под девизом „Чёрные маски“ признан лучшим. Простота выходов, свобода их, отсутствие возможности сталкивающихся масс людей по пути к выходам, непосредственные выходы наружу — всё это в общем даёт возможность в кратчайшее время освободить театр от зрителей во время несчастья. В зрительном и акустическом отношении зал театра находят лучшим. По заявлению гг. Мошкова, Лопатина, Элкина: зал хорошей формы по отношению ширины к длине; нет особенно далеко отстоящих мест от сцены, сцена со всех мест хорошо видна. В отношении стоимости в постройке проект найден сравнительно наиболее выгодным ввиду простоты плана и малого количества каменных стен. Что касается наружной обработки, которая в нижнем этаже показана в виде камней, то, по мнению комиссии, её можно сделать искусственно из цемента».

В художественном отношении о достоинствах театра высказался г. Элкин. По его мнению, «проект по внешности лучше премированных. Стиль новый финно-норвежский, формы просты, характер театра выражен, вид его, конечно, может и не нравиться, но художественные достоинства в нём неотъемлемы: исполнение, оригинальность, пропорции масс — всё это незаурядно и не обыденно».

Фамилия архитектора при обсуждении не прозвучала. Поэтому можно только предполагать, что «Чёрные маски» — это, вероятно, проект Николая Курдюкова. Показанная на эскизе лестница на балкон второго этажа «даёт возможность в кратчайшее время освободить театр от зрителей во время несчастья», качество картинки позволяет предположить «наружную обработку в виде камней», архитектурные детали напоминают «северный модерн», названный Элкиным «финно-норвежским стилем».

В голосовании подачей записок было предложено принять участие только приглашённым в заседание инженерам и техникам. «Большинством пяти против четырёх записок проект под девизом „Чёрные маски“ признан самым подходящим».

Но в последующие несколько недель что-то произошло, что решительно изменило мнение членов исполнительной комиссии по постройке театра о представленных проектах. Возможно, на это повлияло решение Ярославского художественного общества, однозначно высказавшегося за проект Спирина. «Здание театра, воздвигнутого по этому проекту, явится не только лучшим украшением города, но и вполне достойным памятником великому ярославцу Ф. Г. Волкову», — говорится в письме ЯХО в Ярославскую городскую управу. Причём авторы письма посчитали необходимым подчеркнуть, что «цельность художественного впечатления может сохраниться при постройке здания только при том условии, что будут воспроизведены все детали проекта, всё то, что является отделкой здания как снаружи, так и внутри его и что экономия в материальных средствах не может быть допущена в ущерб художественному целому».

10 июня комиссия большинством голосов высказалась за осуществление возведения театра по проекту, получившему первую премию.

На следующий день, 11 июня 1909 года, окончательное решение предстояло принять Ярославской городской думе. Заслушав доклад Лопатина, дума в составе 31 гласного баллотировкой вставанием 28 голосами против 3 одобрила и приняла для постройки городского театра в Ярославле проект под девизом «Танцующие в круге».

Так была поставлена точка в продолжавшейся два с половиной года истории по выбору проекта для строительства нового здания театра в городе Ярославле.