В конце XIX – начале XX века русское присутствие в Палестине было заметно даже невооружённым взглядом. Ежегодно Святую Землю посещали десятки тысяч российских паломников, для приёма которых была создана целая сеть подворий и странноприимных домов. В Иерусалиме, Яффо и других городах появились русские храмы, было основано несколько монастырей, при которых открывались школы и больницы.

Однако после Первой мировой и последовавшей за ней Революции всё это, естественно, оказалось в прошлом. Для тех, кто остался в Советской России, заграничное паломничество на долгие годы стало несбыточной мечтой, а у белоэмигрантов хватало других забот. Так что в тридцатые годы в Палестине осталось лишь несколько сотен русских, преимущественно монахов и монахинь, с трудом сводивших концы с концами.

После 1948 года положение стало и вовсе отчаянным. До этого едва ли не единственным источником доходов была аренда служебных помещений английской администрацией, но после ухода англичан большинство русских монастырей и учреждений оказалось на иорданской территории, и этот источник иссяк. В результате некоторые обители оказались в совершенно бедственном положении: в чудом выживших монастырских школах не было электричества и воды, самим монахиням не хватало одежды, обуви, предметов личной гигиены... И если «русская Палестина» тогда окончательно не погибла, то в огромной степени это заслуга одного человека – епископа Кампанского Мефодия (Владимира) Кульмана.

Будущий епископ родился в 1902 году в Петербурге. Его отец, профессор Николай Карлович Кульман, после Революции покинул Россию и преподавал русскую литературу в Белграде и Софии. Уехав вместе с отцом, Владимир закончил Пражский университет, получив звание доктора философии. Однако академической карьере он предпочёл духовную стезю. В 1928 году Владимир принял постриг, в 1932-м стал настоятелем небольшого храма в парижском пригороде Амьер, а в 1953-м был рукоположен в епископы и возглавил Кампанскую епархию.

Первоначально Мефодий не думал о Святой земле и скромно мечтал о возрождении русской паломнической традиции. В 20–30-е годы немногочисленные белоэмигранты-паломники ездили либо в Пюхтицкий монастырь в Эстонии, либо на Валаам, однако после войны эти обители оказались на советской территории. И тогда о. Мефодий вспомнил о Палестине: в 1951 году он отправился «на разведку», присоединившись к группе французских католиков, а летом 1952 года организовал первую русскую православную группу. Затем эти паломничества стали практически ежегодными – до своей кончины в 1972 году епископ организовал 18 паломнических поездок, в которых участвовали русские эмигранты из четырнадцати стран, от Франции и США до Венэсуэлы.

С 1967 года русские паломники ограничивались святынями на территории Иордании (имея лишь Нансеновский паспорт, епископ и многие паломники не могли пересечь иорданско-израильскую границу); после Шестидневной войны в программу паломничества вошли также святыни Назарета, Лода и других израильских городов.

Увидев, в каком бедственном положении пребывает «русская Палестина», епископ Мефодий деятельно взялся за организацию помощи, на много лет став едва ли не главным благотворителем русских монастырей Святой земли. Экономическая помощь принимала разнообразные формы. Прежде всего, каждый паломник оставлял в монастыре определённую сумму денег. Кроме того, епископ Мефодий организовал сбор средств в православных общинах русского зарубежья, устраивал благотворительные ярмарки и концерты в пользу обителей Святой земли. Только в 1953 году для русских православных Палестины было собрано более 800 тысяч франков. В последующие годы помощь несколько уменьшилась, однако всё равно значительно превосходила поступления из других источников. К примеру, в 1968 году владыка Мефодий собрал 48 996 франков (около 10 тысяч долларов), тогда как Синод Зарубежной церкви перечислил всего 4 тысячи долларов.

Для участников паломнических поездок, организованных владыкой Мефодием, экономическая поддержка русской и православной Палестины была едва ли не более важным делом, чем посещение христианских святынь. Как писал один из паломников, русским людям «выпала великая честь – заботиться о поддержке и сохранении русских храмов, монастырей, подворий и школ Святой земли. Мы должны показать себя достойными этой великой чести».

О том, сколь важна была такая помощь для «русской Палестины», красноречиво свидетельствует письмо, полученное владыкой Мефодием от игуменьи Гефсиманской обители – одно из многих подобных посланий епископу за долгие годы: «Преосвященный владыко, наконец, пришли собранные Вами и Вашими сотрудниками пожертвования в пользу наших обителей. Ваш дар так велик и так глубоко трогает сердце, что благодарность за него не вмещается в слова. На Вашу доброту и внимание мы можем ответить только усердной молитвой к Богу за наших благодетелей. Полученными суммами, в первую очередь, мы оплатим счета по продовольствию, потом сможем приобрести вещи детского обихода: белье, обувь, и т. д.»

Помимо русских обителей, епископ Мефодий и его сотрудники периодически помогали православным арабам, а также жертвовали деньги на общехристианские святыни. К примеру, в 1972 году 1800 долларов было перечислено иерусалимскому храму Гроба Господня, здание которого нуждалось в ремонте.

Будучи монахом, владыка Мефодий совершенно не интересовался политикой, в том числе и церковной. Однако политики в тогдашней Палестине было не избежать. Епископ Мефодий принадлежал к Западно-Европейскому экзархату Вселенского патриархата, тогда как большинство палестинских обителей подчинялось Русской зарубежной церкви. И в 1972 году тяжело больной Мефодий получил неожиданное послание от митрополита Филарета, в котором сообщалось, что во время очередного паломничества ему не будут оказаны «те связанные с Вашим саном оказательства почёта, которые имели место до сих пор». Впрочем, епископ Мефодий отреагировал на эту бестактность с истинно монашеским смирением, ответив митрополиту: «Что касается встречи нас "со славой" или без оной, то это не имеет никакого значения для нашего паломничества».

Бывая в Палестине, владыка Мефодий тщательно избегал каких-либо конфликтов с клириками и монахами Московского патриархата. Как вспоминала игуменья Ольга (Слезкин), наставляя очередную группу паломников, он неустанно повторял: «Будьте просто паломники, не входите ни в какие разговоры "о юрисдикциях". Это всё трата времени, а у вас его мало».

Епископ Мефодий Кульман скончался накануне Пасхи, 13 апреля 1974 года. Однако созданная им система продолжала действовать и после его кончины, позволяя сотням русских людей совершить паломничество в Святую землю и оказывая существенную помощь православным общинам и обителям Палестины.