EN
 / Главная / Публикации / К истории патриаршества на Руси

К истории патриаршества на Руси

12.01.2009

Сегодня, когда завершается избрание делегатов на Поместный собор, которому предстоит избрание нового Патриарха Московского и всея Руси, нам представляется актуальным и уместным рассказать об истории русского патриаршества, точнее – о наиболее ярких страницах этой истории открывает серию публикаций материал об учреждении патриаршей кафедры в Московском государстве.

Русская церковь обрела независимость от Константинополя ещё во времена Ивана III, после того как Византия «уклонилась» в унию. Как убедительно продемонстрировал Борис Успенский, московская автокефалия была не вполне каноничной. Но у великих князей московских нашлось достаточно средств, чтобы в конечном итоге убедить восточных патриархов в своей правоте. Так что к моменту учреждения патриаршества никто не покушался на независимость русской митрополии. Однако в Москве, как выяснилось, мечтали о большем.

Трудно сказать, кто и когда первым высказал мысль об учреждении в Москве патриаршества. Однако нет сомнений, что эта идея была неразрывно связана с другой доктриной, впервые высказанной в послании скромного псковского старца Филофея, который впервые назвал Москву «третьим Римом».

Рим считался главенствующей кафедрой пентархии – системы главенства пяти патриархов (Рима, Константинополя, Александрии, Антиохии, Иерусалима), сложившейся после IV Вселенского собора. Однако Римская церковь, как утверждал Филофей, «падеся неверием аполлинариевы ереси», после чего римский папа, естественно, не мог считаться одним из православных патриархов. Следовательно, рассуждали на Руси, место Рима в пентархии может и должно быть занято другим, более достойным иерархом. А кто же может быть более достоин этой чести, нежели глава Русской церкви – единственной, не оказавшейся под властью неверных.

Однако когда бы ни возникла эта идея, её реализация стала возможной лишь в конкретных политических обстоятельствах, которые возникли в конце XVII века и были блестяще использованы царским шурином Борисом Годуновым, фактически управлявшим страной от имени безвольного царя Фёдора.

Идея учреждения в Москве патриаршества впервые была официально озвучена в 1586 году, когда в Москву прибыл за милостыней Антиохийский патриарх Иоаким. Московское духовенство оказало гостю достаточно холодный приём – во время богослужения в Успенском соборе митрополит Дионисий вышел навстречу Иоакиму лишь на одну сажень и первым (!) благословил патриарха. Однако Борис Годунов (чьи отношения с митрополитом складывались не лучшим образом) щедро одарил гостя, снабдил его богатыми дарами для всех патриархов и вместе с тем предложил обсудить вопрос об учреждении в России патриаршей кафедры.

Иоаким обещал передать пожелания московитов Вселенскому собору, однако не высказал в этом деле большого рвения. Вскоре после отъезда Иоакима в Москву прибыл гонец Константинопольского патриарха Феолита. В своей грамоте Феолит писал преимущественно о финансовых затруднениях, но ни словом не обмолвился об учреждении патриаршества. Правда, на словах гонец передал, что вселенские патриархи собираются решить московское дело в самое ближайшее время.

В 1588 году за милостыней в Москву отправился очередной вселенский иерарх – Константинопольский патриарх Иеремия, занявший место смещённого турками Феолита. Иеремию торжественно приняли в Кремле, где сначала представили царю а затем отвели в особую палату для беседы с глазу на глаз с первыми лицами государства – Борисом Годуновым и главой посольского приказа дьяком Андреем Щелкаловым. Судя по всему, в Москве были уверены, что патриарх привёз с собой постановление Вселенского собора. Оказалось же, что дело не сдвинулось с мёртвой точки.

Казалось, что повторяется история с патриархом Иоакимом. Однако в Кремле умели извлекать опыт из прошлых ошибок. Годунов и Щелканов решили не выпускать Иеремию из страны, пока он не согласится на учреждение патриаршества.

Внешне всё было обставлено чинно и благородно. Патриарха с большим почётом препроводили на подворье Рязанского архиепископа. Ему и его свите установили щедрое довольствие, включавшее среди прочего «три кружки хмельного мёда: боярского, вишнёвого и малинового, – ведро паточного мёда, и полведра квасу». Однако при этом с греками фактически обращались как с заключёнными. Никому не дозволялось ни приходить на Рязанское подворье, ни выходить из него без специального разрешения – ни русским, ни иноземцам, включая живших в Москве православных с Востока. Как писал один из спутников Иеремии, митрополит Иерофей Монемвасийский, «даже когда монахи патриаршие ходили на базар, их сопровождали царские люди и стерегли их, пока те не возвращались домой».

Приставы, с которыми охотно сотрудничали некоторые греки из свиты, доносили о каждом слове, сказанном патриархом. Кроме того, в их задачу входило настойчиво уговаривать его принять «единственно верное решение» по вопросу об учреждении патриаршества.

После первой аудиенции московские власти, казалось, забыли о патриархе. Однако Иеремии недвусмысленно дали понять, что пока он не даст согласие на учреждение в Москве патриаршества, то о его отъезде, ни даже просто о московских субсидиях речи быть не может. Это ставило патриарха в практически безвыходное положение. Во-первых, вернуться без денег он не мог – его предшественник Феолит основательно растратил патриаршую казну, оставив преемнику огромные долги. А во-вторых, долгое отсутствие патриарха могло не понравиться туркам, которые легко могли передать кафедру другому, более достойному, с их точки зрения, кандидату.

Тем не менее Иеремия упорствовал достаточно долго. Однако нервы у него постепенно начинали сдавать. И как-то раз он прилюдно сказал Иерофею Монемвасийскому, что, если бы русские захотели, он сам остался бы в Москве патриархом.

Иерофей отговаривал приятеля. Однако об этих словах немедленно донесли Годунову, который сразу сообразил, как их использовать. По указанию боярина, приставы начали непрерывно обрабатывать патриарха, суля ему златые горы, если он согласится остаться в Москве. И в какой-то момент сердце Иеремии дрогнуло, и он публично заявил, что готов остаться в России.

Однако в планы Годунова и его сторонников никак не входило посадить на патриарший престол пришлого грека. На этот пост у них давно уже был свой собственный кандидат – верный «годуновец» Иов. Так что после того, как Иеремия дал согласие, перед российскими правителями встала новая задача – как выпроводить грека домой, вынудив его поставить в Москве русского патриарха.

Впрочем, и это задача было решена не менее блестяще. Иеремии было сказано, что в качестве патриарха ему предстоит пребывать не в Москве, а во Владимире на Клязьме, где якобы всегда находилась резиденция главы Русской церкви. Это требование было официально озвучено на заседании Боярской думы от имени самого царя Фёдора: «Будет похочет быти в нашем государстве цареградский патриарх Иеремия, – читал дьяк царскую речь, – и ему быти патриархом в начальном месте во Володимире, а на Москве бы митрополиту по-прежнему; а не похочет... быти в Володимере, ино на Москве учинити патриарха из московского собору».

Жизнь в провинциальном Владимире решительно не входила в планы Иеремии. Тем более что доброжелатели успели объяснить греку, что «Владимир хуже Кукуза» – армянского городка, где пребывал в ссылке Иоанн Златоуст. Поэтому он заявил, что согласен остаться только в Москве, «занеже патриархи бывают при государе всегда, а то что за патриаршество, что жити не при государе, тому статься никак не возможно». Тогда Борис предложил ему поставить патриархом кого-либо из русских, на что Иеремия ответил отказом.

Однако Годунов отступать не собирался. Патриарха вернули на подворье и продолжали обрабатывать, перемежая посулы с угрозами: в случае согласия Иеремии обещали щедрое вознаграждение, в случае отказа грозили попросту утопить.

Не известно, осмелился бы Годунов исполнить свою угрозу, прояви патриарх большее упорство. Однако дело до этого не дошло. 13 января 1589 года Иеремия уведомил Годунова и Щелканова, что готов поставить на Москве патриарха, выставив единственное условие, чтобы его самого «государь благочестивый царь пожаловал отпустить».

В дальнейшем стороны потратили некоторое время на согласование различных деталей, вроде чина избрания патриарха. Однако главное дело было сделано. И 26 января 1589 году Иеремия торжественно возвёл на московский патриарший престол годуновского ставленника Иова. По случаю учреждения патриаршества в Москве устроили грандиозный праздник. Во время крестного хода новопоставленный патриарх выехал верхом на осле из Фроловских ворот и объехал Кремль. Осла вёл под уздцы Борис Годунов.

Учреждение патриаршества, безусловно, стало политическим триумфом первого боярина. Пожалуй, в истории России был ещё лишь один случай, когда не первому лицу государства удалось достичь такого дипломатического успеха – в 1686 году, когда фаворит Софьи князь Василий Голицын заключил с Польшей «вечный мир», по которому та официально уступила России Киев.

Однако события 1589 года стали не просто «партийной» победой Бориса. Как справедливо заметил один из современников, «по воле Божией, в наказание наше, восточные патриархи и прочие святители только имя святителей носят, власти же едва ли не всякой лишены; наша же страна, благодатию Божиею, во многорасширение приходит». В новых условиях многим казалось несправедливым, что глава Русской церкви формально занимает подчинённое положение в сравнении с восточными иерархами, влачащими жалкое существование под властью «агарян» и регулярно приезжающими в Москву побираться.

Учреждение патриаршества стало в глазах московитов своего рода «восстановлением исторической справедливости». Поэтому интронизация Иова стала праздником для всех русских людей – как для сторонников Годунова, так и для его противников.

 

Рубрика:
Тема:
Метки:

Также по теме

Новые публикации

Каналы о России глазами иностранцев множатся в интернете, собирая сотни тысяч подписчиков по всему миру. Видеоролики о российских городах, образе жизни, русской культуре и кухне смотрят и комментируют. Достаточно подписаться на двух-трёх таких блогеров, чтобы очень скоро понять, благодаря системе интернет-рекомендаций, как много молодых, образованных и любопытных иностранцев выбрали Россию для проживания.
Осенью 2023 года власти Латвии, которые уже давно пытаются выдавить русскоязычных жителей из страны, пригрозили, что заявления на выдачу вида на жительство россияне должны подать до 1 апреля 2024 года. После этой даты всех, у кого есть российский паспорт и кто не сделал этого, обещают депортировать из страны.
Российско-германское движение городов-партнёров не сведено на нет, хотя и сталкивается с серьёзными препятствиями, считает вице-президент общества «Россия – Германия», член правления Международной ассоциации «Породнённые города» Анатолий Блинов. Об этом он заявил в рамках российско-германского круглого стола, состоявшегося 26 марта 2024 г.
Школа в киргизской деревне Достук известна на всю округу благодаря российским учителям, которые в ней работают. Родители школьников из других посёлков нанимают автобус, чтобы их дети могли учиться у российских специалистов. Супруги Юсуповы из Башкирии преподают здесь географию и биологию.
Сегодня обратим внимание на правописание аббревиатур, связанных со словом министерство. Как правильно: минкульт или минкультуры? Минобороны заявил или заявило? С прописной или со строчной буквы нужно писать эти сокращения?
В приграничных районах Финляндии резко сократилось население, закрываются магазины, школы, население бросает свои дома из-за отсутствия работы. Финский журналист Кости Хейсканен рассказал, как обернулись дела в Финляндии из-за разгула русофобии и почему при всём том политики не намерены сворачивать с антироссийского курса.
25 марта исполняется 160 лет художнику Алексею Георгиевичу Явленскому. Имя художника лучше известно за пределами России, однако, если присмотреться, его работы легко могут встать в один ряд с картинами русских модернистов. Не стоит также забывать, что в группу немецких экспрессионистов «Синий конь», кроме Явленского, входил и его близкий друг, знаменитый абстракционист Василий Кандинский.
В МИА «Россия сегодня» состоялся круглый стол «Россия – Китай: стратегическое партнёрство и глобальные вызовы». Дискуссия стала продолжением цикла образовательно-экспертных мероприятий «Новые горизонты сотрудничества России со странами Ближнего Востока и Африки».
Цветаева