Закрытие газеты The Exile трудно подверстать к делу НТВ, убийству Анны Политковской и прочим эталонным случаям, столь любимым авторами рейтингов свободы слова и докладов «Репортеров без границ». В данном случае ни формальные, ни содержательные причины не дают поводов к обличениям злокозненного Кремля, уничтожающего вокруг себя все живое.

Действительно, о закрытии «Экзайла» объявил его издатель и главный редактор Марк Эймс, а не какая-нибудь Росохранкультура, то есть все выглядит как частный случай правила «хозяин – барин», а вовсе не как репрессия. К тому же теперь у комментаторов охранительного толка есть прекрасный повод вволю посмеяться над Эймсом, который, неженка такой, испугался всего лишь допроса. Но что важнее, идеология газеты основывалась на отрицании любой политкорректности, и в этом смысле любая «Новая газета» – гораздо более американское издание, чем «Экзайл». Так что еженедельник умрет тихо, разве что бессменный его колумнист Эдуард Лимонов вздохнет об очередной утраченной площадке для высказываний, да сам Эймс, вернувшись к себе в Америку, по-русски выматерится, вспомнив о своей газете, которой больше никогда не будет.

Мне тоже не хочется писать некрологов, тем более преждевременных (потому что, конечно, есть еще шанс, что ничего не случится, и свежий номер выйдет в июле), но феномен «Экзайла» все-таки заслуживает нескольких комментариев.

Прежде всего, «газета для изгнанников» или, если мягче, для путешественников и экспатов – это, может быть, единственный необреченный сценарий развития бумажной прессы. Даже тот, кто часами может говорить о непередаваемом очаровании шелеста бумажных страниц и о незыблемости культуры газетного чтения, даже такой человек сам читает газеты в лучшем случае раз в месяц, а чаще всего – не читает никогда. Ведь привычка читать газетные статьи ночью на сайте, а то и просто во френдленте Живого Журнала, – она хоть и не так красива, как неспешное перелистывание газетных страниц, зато гораздо более удобна, и даже пресловутое «ну что за кофе без газеты» легко разбивается о корпус современного лэптопа. Завтракать можно и за клавиатурой, а на технологическом горизонте уже маячит «электронная бумага» и прочие сегодня пугающие, но завтра почти наверняка неизбежные  вещи.

В такой безрадостной обстановке только удаленность от привычных интерьеров и, прости Господи, девайсов оставляет газете хоть сколько-нибудь ощутимый шанс. Ты ждешь самолета в аэропорту, летишь, ты заселяешься в гостиницу, одиноко пьешь кофе или пиво в незнакомом баре – тут-то ненужная в обычной жизни газета и оказывается рядом с тобой, радуя своим появлением.

На этом принципе задолго до всякого Интернета был основан успех американских монстров International Herald Tribune (IHT) и USA Today. Как гласит легенда, основателя IHT Джеймса Беннета изгнали из Нью-Йорка в Париж за то, что он публично помочился в камин – если это правда, то именно этому курьезу мы обязаны рождением самого явления «газеты для экспатов». Относительно USA Today можно сказать, что издание, которое с самого начала ориентировалось именно на путешественников, не имеющих возможности смотреть телевизор, лишь по недоразумению, а может, и в рекламных целях, называется единственной в США общенациональной газетой.

«Экзайл» довел этот принцип то ли до абсурда, то ли до логического завершения: газета, дублирующая телевизор и Интернет, – это, конечно, хорошо, но газета, подающая информацию так, как никакому телевизору и не снилось, все равно гораздо лучше. Достаточно вспомнить о том, каким успехом «Экзайл» пользовался среди неанглоязычных москвичей, многие из которых предпочитали газету Эймса отечественным СМИ.

Даже оскорблявшая многих «конкистадорская» подача материала в динамике выглядит вполне симпатично, и если, например, в первые годы обозреватели «Экзайла» воспевали Россию как заповедник доступной любви, то со временем эти восторги уступили место унынию по поводу сходства в этом отношении нашей страны с остальной Европой.

Подшивка «Экзайла» – отличный учебник новейшей русской истории. Не сверхбогатый телеканал Russia Today и не пресная The Moscow Times, а отмороженный малобюджетный «Экзайл» оказался самым успешным иноязычным медиапроектом в постсоветской России.

И тут мы подходим к другому, более важному соображению. Каждый день за пределами России – в европейских странах и на азиатских курортах, по делам или в силу обстоятельств, временно или постоянно находится несколько миллионов людей, считающих родным русский язык. Эмигранты и командировочные, моряки и беглые олигархи, гастарбайтеры и туристы – все они могут понимать язык английских и французских газет, с удовольствием смотреть немецкое или итальянское телевидение, плясать под турецкую эстраду и торговаться на рынке по-арабски, но нормальная русская газета им все-таки нужна.

При этом европейский и американский рынок русской прессы плох – даже самые успешные проекты иногда грешат провинциализмом. Зарубежные же издания отечественных гигантов (как правило, таблоидов) как будто нарочно упрощены до полного неприличия – и на фоне египетского, к примеру, выпуска «Комсомольской правды» московская «Комсомолка» выглядит эталоном качественной прессы.

К числу главных загадок последних десятилетий я бы отнес и такую: почему в России девяностых-двухтысячных не нашлось своего Джеймса Беннета или издателя USA Today Фрэнка Ганнета? С тем, что эта загадка останется неразгаданной, вероятно, уже стоит смириться, но во что точно нельзя поверить – так это в то, что в России нет своего Марка Эймса. Он, конечно, существует, но пока почему-то скрывается. И даже если формат его газеты сумеет возродиться на русском языке и для русской аудитории, на что я очень надеюсь, классического «Экзайла» все равно будет очень жаль.

Мистер Эймс, может, все еще обойдется?