«Любовь к России у нас дома воспитывалась ежедневно и каждую минуту»
Светлана Сметанина12.05.2017
Леонардо Голованов – удивительный и во многом уникальный пример истинно русского человека, по крови не являющегося русским. Прожив всю жизнь в Аргентине и имея там успешный бизнес, он мечтает, чтобы его дети нашли себя в России. А пока по мере возможности старается продвигать русский язык и культуру, бесплатно обучая русской музыке местных детей.
– Как ваши родители попали в Латинскую Америку – в Аргентину?
– Это очень интересная история. Мой отец родился в Польше – дедушка был офицер царской армии и выехал после революции. Во время Второй мировой войны они эмигрировали из Польши и переехали в Аргентину. Родители мамы также сумели в военное время перебраться с Украины в Аргентину.
Леонардо Голованов с девочками из ансамбля русской песни «Родничок»
Дело в том, что это мои приёмные родители. Биологических отца и мать я никогда не знал, потому что меня усыновили буквально через три часа после рождения. В тот день ранним утром мой отец, как обычно, одевался, чтобы идти на службу, но я «отменил» этот поход. Мои родители были довольно известными людьми в городе – владели несколькими мясными магазинами (дедушка в своё время был скотопромышленником на Украине). Дело в том, что у них 14 лет не было детей. И вот в тот день полицейские на улице обнаружили только что рождённого ребёнка и сразу же позвонили моему отцу: «Может, возьмёте?» Так я и появился в их семье.
– Это просто рука судьбы… Леонардо, Вы великолепно говорите по-русски – как удалось сохранить язык?
– У нас так было поставлено дома, что мы никогда не разговаривали на другом языке. Моя жена переехала в Аргентину где-то 18–19 лет назад, и когда мы поженились, то решили, что наши дети тоже будут разговаривать дома только по-русски. Это, конечно, сложно, но это даёт свои плоды. А самое главное – язык не позволяет терять менталитет. У меня трое детей, и они тоже в основном говорят только по-русски. Благодаря этому они чувствуют русскую культуру своей. И главное – они себя чувствуют русскими. Потому что мы знаем много противоположных случаев: наша семья сто лет в эмиграции, как я шучу – мы профессиональные эмигранты. Мы, например, знаем семью – их прадед был инженером на железной дороге в царской России, а правнуки стали обычными аргентинцами. Мало того, что они не говорят по-русски, они настолько ассимилировались, что уже чуть ли не живут в фавеле.
Аргентина – страна эмигрантов. И тут их очень хорошо ассимилируют. Это происходит не агрессивно, а наоборот – очень легко и мягко, вы нехотя поддаётесь этой ассимиляции. Смешанные браки, школы, сам факт того, что сосед рядом, с которым вы будете общаться, – аргентинец... Они хорошие, приятные люди, с ними легко и приятно общаться, может, даже проще, чем с нашими. Но в результате это всё равно имеет свои сложности. Пшеница не может стать рисом, как бы она ни хотела.
– А какое отношение у Ваших родителей было к России? В каком духе они Вас воспитывали?
– Любили Россию всегда. Поймите – взять местного ребёнка и воспитать его так, чтобы он любил Россию, стал русским и православным, – это говорит само за себя. Трепетно относились. И это не на словах, потому что дети запоминают только то, что видят на примере родителей. Любовь к России у нас дома воспитывалась ежедневно и каждую минуту. При этом были какие-то политические разногласия – конечно, они были антикоммунистами.
Дети мои видят себя в России. Мы считаем, что в идеале можно закрыть этот круг сейчас и вернуться. Для меня это пока невозможно: свои дела, свой бизнес. Мои дети посещают посольскую школу, и я надеюсь, что они закончат своё образование в России. И хотелось бы, чтобы они нашли себя уже там. Потому что нелегко быть эмигрантом. Хотя они родились здесь, они продолжают быть эмигрантами.
– Почему? Вы там родились, Ваши дети тоже… Откуда это ощущение жизни в эмиграции?
– Знаете, когда люди эмигрировали в 90-е годы, они это делали потому, что искали лучшую жизнь. В нашем случае были вынуждены бросить родину, родной дом, родственников, музыку, культуры – всё. Уезжали с надеждой, что вот-вот вернёмся. И это запало в сердце. Поэтому тот дом, где мы живём, – это промежуточный вариант, пока не вернёмся домой. Приезжаешь в Россию и слышишь, как вокруг говорят по-русски… Вот это ощущение: почувствовать себя дома. Даже если ты замечаешь какие-то вещи, которые тебя не нравятся, быть в России приятно, потому что ты чувствуешь себя дома.
Почему мы приходим домой и говорим по-русски, а выходим – и говорим по-испански? Потому что мы к ним приходим, а не к себе. При этом нас никто не дискриминирует, у нас прекрасные отношения. Я прожил в Аргентине 50 лет – меня все знают, уважают, у меня много друзей. Но кроме как «русский», никто меня не называет. Единственный момент, когда я об этом забываю, – это когда болею за футбол. Вот там я абсолютный аргентинец! За российский футбол так страдать не получается.
– А как в Аргентине относятся к России?
– Аргентинцы всегда хорошо относились к России. Но информации о России нет – в основном знают фольклор и балет. Мало кто представляет, какая Москва сегодня – та Россия, из которой мы зачастую возвращаемся с раскрытым ртом. Предстоящий чемпионат мира по футболу – это уникальная возможность приобщиться к русской культуре, к спорту, увидеть страну. В Южную Африку поехали – и в Россию обязательно поедут: аргентинец может не поесть, но на футбол он пойдёт обязательно. Но продвигать образ страны надо постоянно – и делать это активнее.
– Приобщение к Русскому миру даёт более высокий культурный уровень?
– Само собой, но не только. Это даёт совсем другое понимание жизни, другое восприятие мира. Когда ты чувствуешь себя частью этого мира, этой культуры, тебе нелегко навязать другие нравы и понятия.
Что такое хорошо и что такое плохо? Здесь эти понятия зачастую размыты. В Аргентине принято обращаться к учительнице на «ты». Вы можете себе такое представить, чтобы ученик обращался к учительнице на ты и вообще не называл по имени? С нашей точки зрения, это недопустимо, и это начинает шокировать. Так проще. Но не всегда «проще» значит «лучше». А то, что лучше, зачастую требует больше труда. Мы живём в 35 километрах от школы – и каждый день это час туда и час обратно. Вы понимаете, сколько школ я проезжаю за это время? Это абсолютно сознательное решение и огромный труд. Для того чтобы учить русский язык, я каждую субботу ехал 45 километров в приходскую школу. И это с 11 лет до 20. Каждую субботу.
Чтобы следовать своим убеждениям, от человека всегда требуются определённые усилия – причём сознательные. Но это формирует характер. Это формирует образ жизни. И конечно, спустя какое-то время ты начинаешь себя ощущать другим. Это формирует внутренний стержень и позволяет человеку чувствовать себя частью другой культуры.
Я работал в одной американской фирме, и как-то у нас там случился маленький корпоратив. А я как раз соблюдал пост по православному календарю. Но вообще-то я люблю поесть, и по мне это заметно. А тут почти ничего не ем. Ко мне подходят и спрашивают: ты что, болеешь? Нет, я пощусь. Так они потом долго обсуждали – как это, поститься, и зачем? Для них это было непонятно, но такое проявление силы духа вызывало уважение.
Мои дети приходят куда-то на праздник, здороваются, потом благодарят, то есть ведут себя нормально – в нашем понимании. Другие родители меня потом спрашивают – как вы это сделали? Да мы живём так – мы такие. Хотя иногда мы кажемся странными. Потому что тот человек, который у меня это спрашивает, – его дедушка был итальянцем, а он сейчас не сможет на карте показать, где находится Италия.
– Вы же много лет ведёте детскую музыкальную студию русской песни «Родничок»…
– Да, и сейчас у нас есть планы работать с ребятами постарше. Потому что тем детям, которые у нас занимались долгое время, уже по 17–18 лет, они уже студенты. И надо стараться, чтобы они не забывали то, чему научились у нас. Мы занимаемся музыкой абсолютно бесплатно. Моя супруга преподаёт, поскольку она пианист. Во-первых, мы считаем, что это нужно. А во-вторых, при общении с музыкой мы даём возможность знакомиться и с песнями, и со словами.
Детский ансамбль русской песни «Родничок»
Для того чтобы серьёзно заниматься русским языком, занятия должны быть платными. Но иммигрантам оплачивать такие уроки очень сложно. Здесь доходы небольшие и плюс людям надо ездить с одного конца города на другой.
Мы решили, что у нас платы не будет – мы сделаем всё за свой счёт. Потому что меня учили бесплатно – читать, писать, истории, закону Божьему. И мы считаем, что это должно быть так, надо вернуть долг. Мы хотим создать такую структуру, чтобы дети могли заниматься русским языком бесплатно, иначе будет очень сложно. У наших друзей старшие дети, которые родились в России и говорили по-русски, но сейчас уже забыли язык. А младшие дети посещают нашу студию «Родничок» и благодаря этому хоть как-то говорят по-русски. Но это требует огромных усилий. Они должны изучать русский как иностранный. И это предполагает большие расходы.
Мы можем себе позволить учить бесплатно, потому что наши финансы это позволяют. Но для того чтобы расширить круг влияния, мы хотим создать благотворительный фонд. Кроме того, молодые люди должны иметь место, где они могли бы общаться со своими ровесниками, чем-то заниматься вместе – каким-то театром молодёжным, устраивать русские вечеринки, может быть, спортом заниматься – желательно, русским. Поэтому мы считаем, что нужна такая структура, которая бы позволяла организовать постоянное общение среди русских.