EN
 / Главная / Публикации / Арктическая эпопея России

Арктическая эпопея России

Александр Горянин05.04.2017


Ледокол «Арктика». Фото: flashnord.com

Российский ледокольный флот сегодня по числу мощных ледоколов превосходит все остальные полярные страны, вместе взятые. Надымский газопроводный узел признаётся самым критически важным газовым сооружением в мире… Недалеко от Надыма – остатки Мангазеи. «Улыбка истории» в том, что в наши дни главный «валютный цех» России там же, где был в XVII веке.  Арктика – по-прежнему «архимедов рычаг» России и её чековая книжка.

Герои Севера

Взглянем на карту. Своим главным фасадом наша страна обращена к Северному Ледовитому океану, на её долю приходится самая большая часть Арктики. Россия внесла и самый выдающийся вклад в освоение пространств нашей планеты внутри Северного Полярного круга.

Обживание Арктики ещё до появления межгосударственных границ веками шло стихийно и было делом рук местных жителей — ненцев, якутов, эвенков, эскимосов, чукчей, русских поморов, лапландцев, норвежцев, исландцев. Дело не ограничивалось побережьями: археологи установили, что уже к середине XVI века на Груманте (Шпицбергене) существовали поселения поморов. 

Дело постепенно приобретало организованные формы. Опорными точками русского продвижения на Север были монастыри; в 1499 году воевода Курбский закладывает Пустозёрск, первый из заполярных городов России (почти два века спустя здесь оборвалась жизнь протопопа Аввакума). В 1584 году на пороге Арктики возникает порт Архангельск (на месте основанного 170 годами ранее Михайло-Архангельского монастыря), а за Уралом, прямо на Полярном круге, — центр пушного промысла Мангазея.


Этот период освоения приполярных областей европейцами называют «героическим». Открытия западных первопроходцев той поры (Кабота, Баренца, Баффина, Гудзона) были примерно равноценны открытиям их русских современников (Пянды, Москвитина, Дежнёва, Стадухина). Но уже в XVIII веке Россия явно вырывается вперед.

Стратегическое чутье царицы Анны, племянницы Петра I, подсказало ей одобрить проект Великой Северной экспедиции (1733–42), расходы на которую на протяжении ряда лет составляли ощутимую часть бюджета Российской империи. Восемь отрядов Великой Северной экспедиции обследовали наши северные и тихоокеанские побережья от устья Северной Двины до устья Амура, решая не только научные, но и военно-геополитические задачи. По числу участников (3 тысячи человек) и размаху работ эта экспедиция вплоть до XX века оставалась крупнейшей в мировой истории. В её ходе стало ясно: на Севере не обойтись без судов, способных преодолевать льды.

Маршруты Великой Северной экспедиции. Фото: big-archive.ru


Но прошёл ещё век с лишним, прежде чем Михаил Бритнев построил в Кронштадте первый ледокол с обводами корпуса, близкими к современным, взяв за образец судно поморов – коч. Позже изобретатель продал чертежи немцам, чем было положено начало ледоколостроению на Западе. Но только вице-адмирал Степан Макаров создал ледокол для длительных переходов во льдах вдали от берегов: в 1897 году в Англии был спущен на воду цельностальной «Ермак», построенный по замыслу Макарова и под его наблюдением.

К этому времени уже весь просвещённый мир бредил Севером, у всех на устах были имена Норденшельда, Пайера, Пири, Амундсена, не утихали споры: кто раньше достигнет полюса. Стало казаться, что Россия отстаёт. Но если она и отставала, то в спортивной составляющей, не в практической: Русанов на практике доказывал, что Северный Морской путь должен огибать Новую Землю с севера, а не с юга; Сибиряков проложил тракт через Приполярный Урал от Печоры к Оби; Толль отправился на поиски Земли Санникова и Арктиды, чтобы прирастить российские владения; экспедиция на ледоколах «Таймыр» и «Вайгач», прошедшая в 1914–15 гг. Северным Морским путём с востока на запад, была в первую очередь научно-гидрографической; Вилькицкий водрузил русский флаг на открытом им архипелаге Северная Земля; лётчик Нагурский не побивал рекорды, а искал пропавшую экспедицию Седова. И так далее.

Не дремало и государство. Российская империя договорилась с Норвегией о совместном владении Шпицбергеном, казна начала финансировать обустройство Севморпути (базы, склады, маяки, навигационные знаки, радиостанции, картографирование, причалы), МИД объявил о суверенитете России над её арктическим сектором. И главное: к ноябрю 1916 года в рекордные сроки был введён в строй порт Романов-на-Мурмане, ныне – крупнейший заполярный город планеты Мурманск, и закончена прокладка самой северной в мире железной дороги к нему длиной 1053 км.

1917 год и последующие события привели российскую Арктику в запустение. Урон, нанесенный ей революцией и Гражданской войной, был неисчислим. Самый удобный залив Кольского берега, Печенгу, большевики отдали финнам, не имевшим на неё никаких исторических прав (в 1944 году ошибка была исправлена). Норвегия единолично завладела Шпицбергеном. Русский полярный сектор нарушал, кто хотел. Остров Врангеля на время захватили канадцы. Многие суда (в том числе лучшие ледоколы «Русанов», «Седов», «Дежнёв», «Святогор», «Соловей Будимирович», «Микула Селянинович», «Александр Невский», «Надёжный», «Волынец») были уведены за границу. Что-то позже удалось вернуть, но не всё.

Советский бросок в Арктику

Однако потенциал развития, накопленный на предшествующем этапе, был так велик, что во второй половине 20-х освоение Севера возобновилось. В 1928 году началась эпоха великих ледовых эпопей: поиски (на ледоколе «Красин») итальянской экспедиции Нобиле, первое преодоление Северного Морского пути с запада на восток за одну навигацию (в 1932 году на ледоколе «Александр Сибиряков»), спасение челюскинцев, 812-дневный дрейф ледокола «Седов» и так далее. СССР первым стал применять для изучения Арктики дрейфующие станции на льдинах. Любой школьник знал имена героев-полярников: зимовщиков, лётчиков, учёных.

В качестве опорных точек Севморпути (СМП) создаётся цепь малых портов: Амдерма, Игарка, Дудинка, Диксон, Тикси, Хатанга, Певек, Мыс Шмидта. И очень вовремя: с началом войны СМП стал важнейшей морской магистралью страны. По нему шла проводка кораблей Тихоокеанского флота в Баренцево море, переброшен огромный объём грузов для военной промышленности и флота, доставлялась техника и продовольствие от союзников.

Арктические геологи совершили настоящий подвиг, открыв богатства Хибин, Воркуты, Таймыра, Колымы. Роль ресурсов Севера в победе над фашизмом и послевоенном развитии трудно переоценить. Север давал золото и олово, алюминий Кандалакши, апатиты Кировска, цинково-свинцовые руды Вайгача, никель Печенги, плавиковый шпат Амдермы.

Норильский комбинат в 1953 году – это 12 % меди, 30 % кобальта, 35 % никеля и 90 % платины СССР. С другой стороны, это 108 тысяч зэка и 12 тысяч охраны.
Ряд первооткрывателей (Рожков, Павлов, Зяблов, Полевой, Григорьев, Худяков и др.) были расстреляны, их коллеги Урванцев, Артемьев, Булмасов, Сливков, Федоровский, Розанов и сотни других годами гнили в лагерях. И если бы речь шла только о геологах! Индустриальное освоение Севера, такое нужное стране, обошлось в миллионы безжалостно и бездарно загубленных и сломанных жизней. Это был рекорд нерационального использования «человеческого материала».


Недостроенная железная дорога Чум – Салехард – Игарка. Фото: drive2.com

После амнистий 1953–57 годов Север ощутил резкий дефицит рабочей силы, многие производства и проекты были остановлены. Самая известная из брошенных строек — рельсовый путь Чум – Салехард – Игарка вдоль Полярного круга, длиной в 1,5 тыс. км, прозванный в народе Мёртвой дорогой. Объект, стоивший шести лет невероятного напряжения сил и множества людских потерь, был оставлен сразу после смерти Сталина. (В наши дни сопоставимые по протяжённости железные дороги в тех же местах — о них речь ниже — строятся несоизмеримо меньшими силами, много быстрее и без жертв.)

Середина 50-х ознаменовалась началом перехода к «бесконвойному» освоению Арктики. Закрытие части северных проектов совпало по времени с общемировыми процессами усложнения экономики. Эти процессы делали экстенсивный труд – не столько умением, сколько числом, а тем более труд подневольный, – окончательно невыгодным. В СССР к этому оказались мало готовы, и переучивание шло тяжко.

Тем не менее успехи СССР в освоении Севера вплоть до конца 80-х годов впечатляют. Этот период отмечен открытием и началом разработки месторождений якутских алмазов, строительством каскада самых северных в мире ГЭС на Кольском полуострове, Колымской ГЭС, заполярных атомных электростанций – Билибинской (единственной в мире на вечной мерзлоте) и Кольской. За Полярным кругом возникают новые города: Ковдор обязан своим рождением местным железным рудам, Заполярный – медно-никелевым, Лабытнанги – газоконденсатным месторождениям, этот список неполон.

Возобновились исследования на дрейфующих льдинах. Последняя советская дрейфующая полярная станция имела номер 31. С учетом смен – а число смен доходило до 9 – на этих станциях работало до 1991 года свыше ста экспедиций, не одна тысяча человек.

В 1959 году вступил в строй первый в мире атомный ледокол «Ленин», но ещё годом раньше вышла в море первая советская атомная подводная лодка «Ленинский комсомол». В 1962 году она дважды прошла подо льдами Северного Ледовитого океана через точку Северного полюса и всплыла в полынье возле него. Атомные субмарины для Северного флота строились в основном на Севере же, а именно – в Северодвинске, где их было введено в строй до 1991 года свыше ста – от тяжёлых ракетных подводных крейсеров стратегического назначения до атомных торпедных подводных лодок.

Советская Арктика была сильно милитаризирована, многие населённые пункты представляли из себя просто военные городки. В 1955–1990 годах на архипелаге Новая Земля было проведено 135 ядерных испытаний, включая взрыв (30 октября 1961 года) непревзойдённой по силе в истории человечества «Царь-бомбы» (она же «Кузькина мать») мощностью около 58 мегатонн, ядерный гриб от которой поднялся на высоту 67 километров.

17 августа 1977 года советский атомный ледокол «Арктика» стал первым в истории судном, достигшим Северного полюса в надводном плавании. В мае 1987 года это достижение повторил ледокол «Сибирь». Северный морской путь был активнее на своём западном отрезке, притом не только в короткие летние недели: развитие Норильского комбината требовало всесезонной грузовой связи с Мурманским портом; выгружать и транспортировать оборудование для буровиков болотистого Ямала тоже можно было лишь когда тундра скована стужей. Восточнее устья Енисея СМП обслуживал военные нужды, «северный завоз», стройки вроде Билибинской АЭС, горнодобывающую промышленность Чаун-Чукотки, но в полном смысле слова транзитным соединением Баренцева и Японского морей СМП по большому счёту не стал.

Рентабельность Севера

Арктика манила «длинным рублем». Отдав ей бóльшую часть трудовой жизни, человек мог заработать на кооперативную квартиру в одном из южных городов страны, вроде Ейска или Тирасполя, и на машину «Москвич» либо «Лада».

Какова была рентабельность нашего Севера? Возможно, с бухгалтерской точки зрения, все 500 лет российских усилий по его освоению были слишком затратны. То есть нерентабельны. Но есть высшая рентабельность, которую ощущает всякая нация, заслуживающее называться нацией.

На протяжении последних десятилетий своего существования СССР всё более втягивался в мировой рынок, и уходить от рыночных отношений даже внутри страны становилось всё труднее. Уйти от них не удалось бы при любом генсеке. Смена экономической формации назревала, и она произошла. СССР распался под тяжестью двух факторов: этой смены и свободы слова.

Территориальных потерь наш Север от этого распада не понёс; 90-е годы запомнились другими потерями. Прекращение гонки вооружений (отрадный сам по себе факт) привело к остановке ряда предприятий, частичная демилитаризация региона превратила ряд населённых пунктов в ненаселённые. Переход к рынку выявил неконкурентоспособность многих видов продукции, появились «депрессивные» поселки и города. Используя дыры в унаследованных от СССР законах, ловкие люди увели под иностранные флаги значительную часть рыболовного и грузового флота. Закрылось около половины метеостанций вдоль арктических берегов, резко сократились научные исследования. Население «северóв» потянулось на Большую Землю, оставляя тяжкое экологическое наследие. 

Наша Арктика всё равно не могла развиваться по прежней модели, но переход к новой модели, вероятно, мог бы быть менее болезненным. Вместе с тем утверждение, будто сегодня в Арктике мы лишь проживаем остатки советских накоплений, не создавая ничего, давно устарело. Вот некоторые только из наиболее крупных свершений последних лет: самая северная в мире железная дорога Обская – Бованенково – Карская (протяженность 600 км), железные дороги от Нового Уренгоя через тундру до Ямбурга и до Надыма, Варандейский подводный терминал в Баренцевом море (в 22 км от берега), порт Сабетта, качественный рывок Норильского комбината, социальное развитие Чукотки. И так далее.

Аэропорт в Салехарде. Фото: travelask.ru

Возобновилось городское строительство, на вечной мерзлоте выросли настоящие произведения архитектуры, ничего подобного раньше в этих краях невозможно было даже вообразить. Появляются новые вахтовые поселки — но уже совершенно другого вида и обустроенности, чем прежде. Арктика становится «рентабельной» на фундаменте труда многих поколений, не думавших о рентабельности.

Ратификация Россией в 1997 году Конвенции ООН по морскому праву уменьшила площадь российских арктических акваторий с 5,8 млн км² до 4,1 млн км² (на 29 %), зато теперь эта площадь бесспорна и общепризнана, чего нельзя было сказать о «советском секторе Арктики». Она может быть увеличена на 1,2 млн км², если Россия докажет в Комиссии ООН по внешним границам шельфа, что подводные хребты Ломоносова и Менделеева продолжают Сибирскую платформу. Сбор научных доказательств российские морские геологи уже завершили, заявка в ООН подана, решение вот-вот должно быть принято. На те же подводные хребты претендуют Дания и Канада.

Российский ледокольный флот сегодня не просто самый крупный в мире: по числу мощных ледоколов наша страна превосходит все остальные полярные страны, вместе взятые, строится серия атомных ледоколов типа «ЛК-60», ещё более мощных и массивных, чем имеющиеся. Один из них, «Арктика», мощностью 60 МВт, строится на Балтийском заводе и через полтора года должен вступить в строй. Впрочем, по отношению к протяженности арктических берегов России и для целей обслуживания будущих международных клиентов Северного Морского пути наш ледокольный флот, да и общая инфраструктура СМП, пока достаточны лишь для штучных проводок. Лучше обстоит дело на западном отрезке – от устья Енисея до Мурманска – благодаря собственному ледокольному флоту компании «Норникель».

Принято решение о строительстве крупнейшего в истории атомного ледокола «Лидер» специально для проводки во льдах больших караванов. Его мощность 120 МВт, это в два с лишним раза больше, чем у любого другого находящегося в эксплуатации атомохода России. Ввод его в действие способен переломить ситуацию. 

По словам известного полярника Артура Чилингарова, СМП сможет рассчитывать на уверенную окупаемость при объеме грузоперевозок свыше 4 млн тонн в год, причём потенциал грузопотока на этом маршруте раз в двадцать выше этой цифры. Плавание от Иокогамы (Япония) до Гамбурга (Германия) через СМП занимает не более четырёх недель, а через Суэц (мимо сомалийских пиратов и синайских исламистов) или вокруг Африки – шесть – семь. Атомоходы позволят круглогодично(!) осуществлять в Арктике проводку супертанкеров и целых караванов судов. В теории за будущее СМП можно быть спокойным, хотя на практике даже до относительно скромной цифры Чилингарова пока далеко. Но завтра непредсказуемо, и ситуация может быстро поменяться.

2 августа 2007 года научное судно «Академик Фёдоров» и атомный ледокол «Россия» достигли полюса, где с помощью обитаемых аппаратов «Мир-1» и «Мир-2» на глубине 4200 м в самой северной точке Земли был установлен флаг Российской Федерации из титанового сплава. Человек впервые достиг дна океана под Северным полюсом. Вспышка почти детской ревности к российскому успеху была отмечена во всех приарктических странах.

В июне 2010 года со стапелей Балтийского завода была спущена плавучая атомная электростанция «Академик Ломоносов», созданная специально для прибрежных территорий Арктики, испытываются опытные образцы морской электростанции, использующей энергию ветра, волн и течений. Арктике нужна энергия, причём в местах, куда не протянешь ЛЭП из глубины материка. 

Будущее российской Арктики

Арктика превращается в «архимедов рычаг» России, и её освоение (и шире – российского Севера в целом) вступает в новую фазу. В этом убеждают не только осуществляемые проекты, но и долгосрочные планы. Прежде всего, инфраструктурные. Так, после уже недалёкого завершения железной дороги от Транссиба до Якутска намечено продолжить её на две с лишним тысячи километров, в долину Колымы к Магадану. Запланирована также Северо-Сибирская железная дорога («Севсиб») Нижневартовск — Усть-Илимск. Эти без преувеличения грандиозные дороги обеспечат ощутимый прирост экономического потенциала наших «северóв». Вдоль их трасс значительные запасы полезных ископаемых – запасы, пока недоступные из-за отсутствия путей сообщения. Но называть какие-то сроки пока, видимо, рано.

Идёт восстановление брошенной в 1953 году стальной магистрали Салехард – Игарка (той самой Мёртвой дороги) и далее на Норильск. На очереди железная дорога Полуночное – Салехард вдоль восточного склона Приполярного Урала. Запланирован выход железных дорог и к безвестным пунктам на полярных берегах Европейской России. Мало кто даже слышал их названия: Индига, Усть-Кара, Харасавэй, Новый Порт. Все они расположены в полосе нефтегазовых месторождений вдоль Баренцева и Карского морей. Скажем, Индига – посёлок в Ненецком национальном округе, в устье одноименной реки. Устье слабо замерзает, поэтому там строится порт, а рядом завод по сжижению природного газа. Ветка на Ухту и Сосногорск свяжет Индигу с рельсовой сетью страны, здесь появится аэропорт, скромный посёлок станет важным экономическим и транспортным узлом.

Один из главных северных проектов только что, 2 апреля, перестал быть просто проектом, став действующей частью российской и мировой экономики: началось заполнение уникального танкера-газовоза «Кристоф де Маржери» (длина 300 метров, ширина — 50) сжиженным природным газом (СПГ). Место действия: уже упомянутый порт Сабетта на восточном берегу Ямала. Чтобы это произошло, должна была вступить в строй первая очередь завода по сжижению природного газа с Южно-Тамбейского месторождения на Ямале, должен был появиться СПГ-терминал в порту, построен сам порт с необходимой инфраструктурой, проделана колоссальная работа. В тёплое (в арктическом смысле, конечно) время года, с июля по октябрь, газ пойдёт отсюда в танкерах по Северному морскому пути на восток, через Берингов пролив в страны Тихого океана. В холодное время года — в Атлантику, главным образом в бельгийский порт Зеебрюгге, узел ряда европейских газопроводов.

Танкер «Кристоф де Маржери». Фото: shipspotting.com

Грузооборот Сабетты, согласно расчетам ФГУП «Росморпорт», должен достичь уже в 2020-е годы 30 млн т. Это вдвое больше показателей сегодняшнего Архангельска. Только танкеров, подобных «Кристофу де Маржери», запланировано построить 15. Но танкеры танкерами, однако без связи с железной дорогой намеченная величина грузооборота, скорее, недосягаема. Такая дорога (Бованенково – Сабетта, 170 км) должна быть построена до конца 2019 года. 

Ямал вообще занимает особое место в «северной стратегии» России. Этот полуостров один способен обеспечить внутренние и экспортные потребности России в газе на десятилетия. Но он же и самый трудный для освоения.

Газопроводы с Ямала, Ямбурга и Уренгоя сходятся в Надыме, в связи с чем американские дипломаты (согласно Wikileaks) назвали Надымский узел «самым критически важным газовым сооружением в мире». Недалеко от Надыма – остатки Мангазеи. «Улыбка истории» в том, что в наши дни главный «валютный цех» России оказался там же, где был в XVII веке. С разрывом в 400 лет! Тогда это были соболя, ныне – нефть и газ.


Часто можно слышать, что продавать углеводороды – значит «сидеть на сырьевой игле». Это как посмотреть. Норвегия (население 5 млн чел.) в 2011 году продала за рубеж углеводородов на 100 млрд долл., а Россия (143 млн чел.) – на 322 млрд. То есть, в пересчете на человека, в 9 раз меньше. Про Норвегию (как и про Австралию, Чили, Канаду и т.д.) не говорят, что они жертвы «сырьевого проклятия», их хвалят за проводимый ими экономический курс.

Для развития Северного морского пути исключительно важен вопрос о базовой инфраструктуре. Вдоль это великой трассы необходимы вспомогательные порты, не менее трёх (на базе созданных ещё в 30-е годы).

На входе в Севморпуть с запада необходим стратегический порт-хаб. Он должен иметь прямой выход в открытый океан, удобную бухту с глубинами главного фарватера не менее 30 метров, способность принимать танкеры до 300 тыс. тонн, быть незамерзающим – чтобы суда из Атлантики не нуждались в ледокольном сопровождении. При соблюдении последнего условия география не оставляет вариантов в выборе места — это один из заливов Баренцева моря на Кольском полуострове, на стыке Атлантики и Северного Ледовитого океана. 

Но не Мурманск, достигший пределов развития – как территориально, так и из-за военно-морской базы, ограничивающей судооборот, – а Печенга, лучшая природная гавань Кольского берега, единственный свободный выход европейской России в открытый океан без пересечения иностранных акваторий (как в случае с Балтикой и Чёрным морем), без платы за лоцманскую проводку через узкие и перегруженные (а значит, опасные) проливы. К Печенге подходят автомобильная и железная дороги, есть аэропорт (Корзуново).

Богатства нашего Севера – чековая книжка России. Наша социальная политика будет улучшаться с её помощью. Сделать надо много. Достаточно сказать, что всё ещё не завершена газификация нашей собственной страны.

Кроме газа и нефти, наш Север – это коксующийся уголь, медь, никель, золото, серебро, алмазы, платина, палладий, олово, ртуть, кобальт, бокситы, апатиты, титаномагнетитовые руды, полиметаллы, редкоземельные элементы, пушнина, лес, рыба и биоресурсы. С точки зрения завтрашнего дня, арктические реки – главная надежда на решение водных проблем засушливой Средней Азии. Но речь не об исполинских водохранилищах, созданных с помощью «хороших» атомных взрывов и братской переброске вод северных рек из этих водохранилищ по каналам на юг (такие планы были утверждены в позднем СССР). Нет, вода пойдет по трубам как нефть – и принося доход, как нефть. Пойдёт не из мелеющей Оби, как нередко утверждается, а прежде всего из Печоры.

Освоение богатств Севера – стимул инновационного развития. Всего один пример: дороги всюду не проложишь, вне главных магистралей в любом случае останутся миллионы квадратных километров, но выход есть. Это летательные аппараты нового типа. Например, многофункциональный экранолёт «ЭкиП» Льва Щукина. У него огромная грузоподъемность, ему не нужны аэродромы, вместо шасси у него воздушная подушка, он сядет хоть на поляну, хоть на воду, стоимость тонно-километра не выше железнодорожной. Но если бы она была даже выше! Смысл экраноплана в том, чтобы обеспечивать грузовое сообщение с такими местами, где железные дороги (которым ещё полвека окупаться!) вряд ли появятся. «ЭкиП» не был освоен из-за банкротства Саратовского авиазавода, но, как говорится, ещё не вечер.



Наш Север – важнейший экологический резерв не только России, но и всей планеты. На земной суше (исключая территории, покрытые ледяным панцирем) осталось лишь 27 % ненарушенных земель. Две трети из них – в пределах России. В Институте географии РАН наши арктические земли называют «тормозом деградации планеты». Исполинские по площади национальные парки «Русская Арктика» и «Паанаярви», заповедники «Лапландский», «Пасвик», «Кандалакшский», «Усть-Ленский», «Гыданский», «Ненецкий», «Большой Арктический», «Таймырский», «Путоранский», «Остров Врангеля» призваны закрепить такое положение. Уже два года идёт «генеральная уборка» Арктики. Для начала силами военных, но именно «для начала».

Наш Север – бастион безопасности России, экономической и всякой иной. Бастион во всех смыслах этого слова.


Также по теме

Новые публикации

Новый проект Агентства гражданских инициатив создан для развития русской поэзии на новых территориях Российский Федерации – Донецкой и Луганской народных республик, Херсонской и Запорожской областей.
22 марта 2024 г. на русском участке кладбища в Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем прошло открытие памятника Алле Дюмениль – нашей соотечественнице, сражавшейся в рядах французского Сопротивления. Событие было приурочено к её 111-летию.
Имя этого человека на долгие десятилетия было вычеркнуто из русской литературы. Его стихи тайно в СССР переписывались от руки, во многих казачьих станицах и хуторах ходили легенды, что именно где-то тут  он то ли жил, то ли останавливался вместе с казачьими отрядами во время Гражданской войны.
В Высшей школе экономики (ВШЭ) состоялась стратегическая сессия «Сотрудничество России и стран Африки в области высшего образования в меняющемся мире», в которой приняли участие министры высшего образования Республики Бурунди, Республики Мали, Республики Нигер и Гвинейской Республики.
Каналы о России глазами иностранцев множатся в интернете, собирая сотни тысяч подписчиков по всему миру. Видеоролики о российских городах, образе жизни, русской культуре и кухне смотрят и комментируют. Достаточно подписаться на двух-трёх таких блогеров, чтобы очень скоро понять, благодаря системе интернет-рекомендаций, как много молодых, образованных и любопытных иностранцев выбрали Россию для проживания.
Осенью 2023 года власти Латвии, которые уже давно пытаются выдавить русскоязычных жителей из страны, пригрозили, что заявления на выдачу вида на жительство россияне должны подать до 1 апреля 2024 года. После этой даты всех, у кого есть российский паспорт и кто не сделал этого, обещают депортировать из страны.
Цветаева