EN
 / Главная / Публикации /  Жаркие воспоминания о холодной войне

Жаркие воспоминания о холодной войне

Александр Горянин20.12.2016



Мой друг, американский писатель Дик Портер, рассказывал про один из способов, каким в годы его молодости, между концом 40-х и концом 60-х, американская пресса боролась с паническими настроениями в стране. Способ заключался в том, чтобы время от времени напоминать: «Русские – не десяти футов (т. е. не трех метров) ростом». Не надо, мол, терять присутствие духа.

Некоторые его теряли. Министр обороны США Джеймс Форрестол на почве страха перед танковым вторжением Красной Армии повредился умом. Он твердил: «Русские идут, русские идут! Они везде! Я видел их солдат!» и в конце концов 22 мая 1949 года выбросился из окна 16 этажа. Фраза «Русские идут» на десятилетия стала в Америке крылатой со зловещим, очень долго выветривавшимся окрасом.

Кто забывает и о чём

Один из гуру английской публицистики – Ниалл Фергюсон в статье «Для скучающих по холодной войне» (Дейли телеграф, 29.1.2006) напомнил, что это было такое: «У прежней холодной войны было две отличительных черты… Во-первых, во всех отношениях – в экономическом, военном и культурном – это была гонка без явного лидера, причём сейчас мы постепенно забываем, насколько малой была дистанция. А во-вторых, в этой гонке участвовали всего две силы». Обратите внимание на слова «сейчас мы постепенно забываем». На эту тему и поговорим: кто забывает и о чём.

Бывает крайне удивительно читать в российской печати про «извечно самоуверенных янки» и про то, как «США давили Советы своим превосходством с момента изобретения атомной бомбы и додавили в 1991 году». В подтверждение этой мысли у нас любят напоминать, что США всегда держались за лозунг «политики с позиции силы», хотя это означает просто «политику не с позиции слабости».

Фергюсон прав: дистанция действительно была малой, к тому же в военной сфере ведущие менялись местами. В чём США не уступили ни разу – был надводный флот и стратегические бомбардировщики, в других сферах первенство не раз оказывалось на стороне Советов. В первую очередь, это относится к ракетам.

18 октября 1960 года, за три недели до выборов, кандидат в президенты США Кеннеди произнёс совершенно паническую речь о военной мощи СССР. Сказанное объяснялось не только предвыборными соображениями, тем более что в этом вопросе Кеннеди не расходился с соперником. «Что мы можем сказать [Хрущёву]? Разве что: "Вы, может быть, и опередили нас с ракетами, но мы впереди вас в цветном телевидении"».

А вот оценка положения дел 21 год спустя после полной смятения речи Кеннеди. Видный американский политолог, профессор Маршалл Голдман в статье памяти бывшего президента США Рональда Рейгана пишет: «С точки зрения американского президента, Соединенные Штаты (по состоянию на 1981 год, когда Рейган вступал в должность. – А. Г.) безнадежно отстали от СССР в военном отношении. Было бы сущим безрассудством, решил Рейган, вести переговоры с Cоветами до тех пор, пока американские вооруженные силы не сравняются со своим противником в военной мощи». Рейган не захотел вступать в переговоры с позиции слабости. Отсюда его отчаянная решимость во что бы то ни стало вновь вывести Америку вперёд в военной сфере. Эта решимость привела к новому витку гонки вооружений, к установке ракет «Першинг II» в Германии, к рождению блефа «Звёздных войн».

Настроения американского общества в пору первого президентского срока Рейгана хорошо иллюстрирует появление в США в 1984 году книги под красноречивым названием «Как быть, когда придут русские. Справочник по выживанию» (Robert Conquest & Jon Manchip White. What to Do When the Russians Come: A Survivor's Guide. — New York, 1984). То, что её написал (вдвоём с соавтором) не безвестный чайник, а видный советолог Роберт Конквест (мы его знаем по обширному труду «Большой террор»), побудило американскую публику воспринять её всерьез. Книга наделала немало шума и вышла несколькими изданиями.

Панический страх отстать и оказаться жертвой внезапного советского удара десятилетиями портил жизнь жителям США.

В том же году на экранах появился (и собрал свыше 38 млн долларов) голливудский боевик «Красный рассвет» режиссера Джона Милиуса о попытке Советов покорить мир, прежде всего – США и Китай. Всё по-взрослому: Пекин и Вашингтон уничтожены ядерными взрывами, та же судьба постигла города и штаты Омаха, Канзас-Сити, Небраска, Миссури. Только Китай потерял 400 миллионов человек, Red Army повсюду высаживает свои парашютные десанты. Америку спасает партизанский отряд американских школьников «Росомахи». Они подрывают советский штаб и военную базу. Как следствие – наступает перелом войны, красные покидают американский континент. Такая концовка должна была взбодрить зрителей.

Панический страх отстать и оказаться жертвой внезапного советского удара десятилетиями портил жизнь жителям США. В этих настроениях были свои пики — кубинский кризис, советские ядерные испытания на Новой Земле. Показатели этих испытаний (58 мегатонн, а Хрущёв посулил, что будет и 100) наводили на мысль, что СССР готов истребить целые континенты.

Пентагоновские генералы были настроены иначе — не зря они десятилетиями разрабатывали планы разгрома СССР. Но громить противника на бумаге — не то же самое, что в жизни, и планы один за другим ложились в секретные сейфы, никак не влияя на настроения американских масс, озабоченных совсем другим — «встречными» планами советских генералов.

Страх в европейском исполнении

Интересно, что в Европе страх с самого начала был не так силён, как в Америке, хотя, конечно, был немалым и там. Очень характерен в этом отношении роман Артура Кёстлера «The Age of Longing» (1951), изобразивший всеобщую готовность к коллаборационизму во Франции, ждущей неминуемого прихода сталинской армии.
Я подробно расспрашивал старого эмигранта (с 1931 года) Романа Николаевича Редлиха о Западе начала 50-х. Коммунизм тогда наступал вовсю, напомнил он: в 1948 году завершилась советизация Восточной Европы, последними в советском блоке оказались Чехословакия и Румыния, в 1949-м была создана ГДР, коммунисты победили в Китае (всего-навсего), шла война в Корее, гражданская война в Греции, Малайе и в других, менее известных уголках мира. В 1951 китайские коммунисты присоединили Тибет. В августе 1949 в СССР была испытана атомная бомба, в августе 1953 — водородная. На Западе постоянно прорывались настроения обречёности, американские посольства в Европе имели списки тех, кого надлежало вывезти самолетами за океан, когда Red Army начнет вторжение. Списки были негласные, но шли адские интриги за включение в них.

Всё это, однако, мало выходило за пределы верхней страты общества – простую публику в Европе подобные настроения затронули куда меньше. По утверждению Редлиха, СМИ их совершенно сознательно не транслировали. Цензура не требовалась, ее заменяло гражданское чувство редакторов. Писатели (вроде Кёстлера) были вольны в самовыражении – но не респектабельные газеты, не радио, не телевидение.

Это и спасало от паники, хотя над Францией и Италией маячил призрак «Народного фронта», т. е. Союза левых сил: во Франции коммунисты с попутчиками и социалисты получили на выборах 1945 и 1951 годов больше половины мест в парламенте. Но предвоенный «Народный фронт» не возродился, а подчёркнутая бодрость политиков, общественных фигур, церковных проповедников, кинозвёзд и эстрадных балагуров мало-помалу переломили страх и неуверенность.

Меньшее уныние континентальной Европы отчасти вытекало как раз из её левого крена. Было немало симпатизантов Москве, рассказывал Редлих, всерьёз надеявшихся на «приход Советов». На фоне американской гомогенности и конформизма европейское общество было образцом разнообразия. К тому же, оно было закалено недавней войной. В каких-то фильмах французской «новой волны» присутствовали мотивы бегства на острова Тихого океана, где можно будет укрыться от неизбежного ядерного Армагеддона, но в целом подобные настроения успешно гасились.

Свой нюанс был в Англии. Там почти не было коммунистов, равно как и социалистов итало-французского образца, и мрачных ожиданий хватало. В знаменитом романе-предупреждении Джорджа Оруэлла «1984» мы читаем: «После того как Россия поглотила Европу, а Америка – Британскую империю…» Это была выстраданная убеждённость человека, слывшего провидцем. В другом знаменитом романе, «Заводной апельсин» (1962) Энтони Бёрджесса, английский текст неспроста пестрит словами вроде koziol voniutshi или svolotsh. В 60-е годы автор был убеждён, что русские не просто «идут», они уже вот-вот придут – и тогда язык английских подонков наполнится русизмами.

Неопознанные русские

Но мрачнее всего, повторяю, дело обстояло в США. Начиная с конца 40-х сотни тысяч американцев наблюдали НЛО. В данном контексте неважно, что это было на самом деле, важно другое: царило повальное убеждение, что это Советы испытывают какие-то тайные летательные аппараты или какое-то новейшее оружие над головами американцев. Обеспокоенные власти как могли успокаивали население.

Среди рассекреченных в «нулевые» годы в Америке документов, касающихся НЛО, есть примечательный отчет – «Анализ инцидентов с летающими объектами в США», датированный 10 декабря 1948 г. Он прямо приписывает НЛО Советскому Союзу: «Возможно, СССР использует летающие объекты для фоторазведки или картирования некоторых частей США. Возможно, полёты советских летающих объектов над США предназначены лишь для того, чтобы оценить способности американской противовоздушной обороны заметить иностранный самолет. Эти данные могут иметь чрезвычайную важность для СССР, если они планируют совершить массированный налёт с участием всех стратегических бомбардировщиков...» Слухи об этих выводах просачивались в широкую публику.

Почему-то после смерти Сталина панические настроения не утихли, а наоборот – вспыхнули с новой силой. Редактор американского журнала «The Russian Review», вспоминает о 1954 годе как о «времени на волне красной паники».

Мэтью Бжезинский (племянник Збигнева Бжезинского), автор книги «Восход красной луны» («Red Moon Rising»), констатирует, что последствия паники, вызванной в США запуском спутника, «ощущаются до сих пор. Главным источником страха был не этот алюминиевый шарик, а огромный носитель, на котором он взмыл в космос: первая в мире межконтинентальная баллистическая ракета. Это 183-тонное оружие давало СССР возможность за несколько минут уничтожить любой город на Земле — в то время это была возможность, которой не было ни у кого другого. Впервые за всю историю Америки её территория стала уязвимой для нападения иностранного государства. "Нам и надо-то – только поменять боеголовку", – сказал советский лидер Никита Хрущёв – так, на всякий случай, если кто не понял». (Los Angeles Times, США, 30.9.2007).

В 1959 году похоронным звоном прозвучал в США фильм «На берегу» (режиссер Стэнли Крамер) о медленной и мучительной гибели человечества от последствий ядерной войны. Были случаи самоубийств под впечатлением фильма.

«Мы вас похороним!»

Едва наметилась первая разрядка, как всё испортил Хрущёв с его «Мы вас похороним!» (в сентябре 1960 на сессии Генеральной Ассамблеи ООН). Он перепугал Америку ещё на треть века.

В 1961 году, размышляя о поездке Хрущёва в США, американский писатель Сол Беллоу напечатал о нём очерк в журнале «Эсквайр». Автор отгоняет от себя мысль, что «этот вот лысый, коренастый, жестикулирующий, громогласный человек может победить нас, разрушить наши дома или даже полностью уничтожить нас всех»

Александр Горянин
Ныне принято с почтением уверять, что американцы своих не бросают никогда. Трудно сказать, откуда взялся этот миф. Когда в китайском плену оказались 15 американских военных летчиков, сбитых во время корейской войны, США сняли с себя ответственность. То есть отреклись от своих граждан. Выручать их (уже не первый год сидевших в китайской тюрьме) ездил в Пекин в 1954 году (КНР ещё не была членом ООН) генсек ООН Даг Хаммаршёльд.

Американские военные были не так осторожны, как их правительство. Наши подводники, отправленные на прорыв морской блокады Кубы в 1962 году, вспоминали, что американские моряки вели себя дерзко и решительно. Они рвались в бой, выходя из себя, что нет приказа. Если их подлодка была тяжелее советской, они готовы были идти на таран, так что нашим приходилось уворачиваться. Находясь в надводном состоянии, наши мстили тем, что показывали американцам свои отощавшие за время подводного перехода задницы. Американцы в ответ предъявляли свои, более упитанные.

Страх – не всегда плохо. Когда страх оборачивается чувством ответственности за свою страну и решимостью не дать противнику ни одного повода для нападения, это очень хорошо.

Тем характернее эпизод, описанный в книге Майкла Бешлосса (Michael R. Beschloss) «The Crisis Years: Kennedy and Khrushchev, 1960–1963» («Годы кризиса: Кеннеди и Хрущев, 1960–1963 годы»). Бешлосс описывает, что произошло в кабинете президента США 28 октября 1962 года, когда Хрущёв согласился вывезти установленные им на Кубе ракеты в обмен на обязательство США убрать свои ракеты из Турции. Торжествующий Кеннеди вызвал двух членов Комитета начальников штабов США, адмирала Джорджа Андерсона и начальника штаба ВВС США Кертиса Лимея поблагодарить их за советы, консультации и мужественное поведение в эти трудные дни. И тут, пишет Бешлосс, произошло поразительное излияние гнева двух военных, направленное против своего главнокомандующего. «Адмирал Андерсон воскликнул: "Они нас поимели!" Генерал Лимей стукнул кулаком по столу: "Это величайшее поражение в нашей истории, господин президент"».

Страх — не всегда плохо. Когда страх оборачивается чувством ответственности за свою страну и решимостью не дать противнику ни одного повода для нападения, это очень хорошо. Боязнь спровоцировать конфликт с СССР была исключительной: американских лётчиков, по ошибке обстрелявших 2 июня 1967 года советский пароход «Туркестан» у берегов Вьетнама, судили военным судом. Напомню: во Вьетнаме США потеряли 4,5 тысячи самолетов (половину своей авиации!), потеряли убитыми 58 тысяч человек, 303 тысяч ранеными. А ведь «Туркестан», скорее всего, вёз зенитные установки или запчасти к истребителям!

С неясным исходом

Тревожные настроения Запада были тем весомее, что исход того, что в СССР называли «соревнованием двух систем», довольно долго не был ясен. То, что СССР ещё в 1953 году создал свою водородную бомбу (именно бомбу, а не «трёхэтажный дом, наполненный жидким дейтерием» — наземный термоядерный прототип, созданный несколькими месяцами ранее в США) и вскоре опередил американцев с первой атомной электростанцией, первым судном на атомном двигателе, первой межконтинентальной ракетой, первым искусственным спутником Земли и первым космонавтом, на многие годы укрепило Запад в мысли, что наступление Советов можно задержать, но нельзя остановить. 

Характерна статья во франкфуртском журнале «Грани» (№40, 1958), органе НТС. Эмигранты, издававшие журнал, знали СССР на порядок лучше всех западных советологических институтов вместе взятых. Тем интереснее прочесть следующее: «Вопреки бахвальству Хрущёва, СССР при имеющихся темпах роста догонит сегодняшнее состояние США по производству на душу населения не ранее, как через 20 лет». Т. е. сознание того, что СССР, увы, всё равно догонит США, ощущалось как несомненность. 

Многие аналитические центры в США оценивали тогда этот разрыв как ещё меньший (а сейчас делают вид, что никогда такого не говорили). Хотя пороки советской экономики делались с годами всё очевиднее, явные успехи СССР в области космоса и новых видов вооружений снова и снова заставляли западных руководителей задаваться вопросом: а не обман ли зрения все эти пороки?

В 1988 году, уже в разгар Перестройки, социологи Сиракузского университета (США) провели исследование «Советская и американская молодёжь: сравнительный взгляд». Они установили: 42 % молодых американцев считали, что ядерная война произойдёт при их жизни, и лишь 14 % думали, что она не произойдёт никогда. В СССР цифры были разительно иными: соответственно 9 % и 56 %. Если в 1988 году подобные страхи продолжали быть присущи почти половине американской молодёжи (а молодёжи положено быть беспечной), что же говорить о людях среднего возраста и пожилых!

И что же говорить о предшествующих десятилетиях, когда выход из противостояния даже не просматривался!

Неспокойно чувствовал себя и главный союзник США. Недавно рассекречен ряд документов английского кабинета 1978–79 гг., касающихся обороны. Они носят панический характер. Тогдашний премьер Джеймс Каллаган был уверен: «Случись вооружённый конфликт [с СССР], Британия останется беззащитной». В докладе о состоянии английской армии лорд Джон Хант описывал большую часть вооружений страны как устаревшую, ржавую и бесполезную: «Надеюсь, что хоть что-то из этого сработает, когда настанет время защищаться». Анализ обнародованных материалов побудил военного историка Эндрю Робертса напечатать в английской газете «Дейли мейл» от 3 января 2009 года статью «А если бы русские действительно на нас напали?» (статью украшает фотомонтаж парада Советской Армии на фоне британского парламента). Он цитирует секретный доклад 1978 года, из которого видно, что боезапас английских сил ПВО того времени иссяк бы за «два-три дня боевых действий», а ракет «земля-воздух» имелось «по два пуска на установку». Моделируя нападение СССР на Англию в мае 1979 года, Э. Робертс приходит к выводу, что Англия была бы завоевана за семь дней, причём, согласно его реконструкции, «президент США Джимми Картер не пожелал начинать Третью мировую войну из-за события, которое по сути уже свершилось».

Тот, кто восторгается, каким надёжным щитом всегда был НАТО, посчитает последнюю фразу неправдоподобной. Тогда ему стоит прочесть воспоминания Франческо Коссиги, в разные годы – министра, премьера и президента Италии. В газете «Corriere della Sera» он рассказал о характерном факте времен холодной войны. «Когда маршал Тито был при смерти (в 1980 году. – А. Г.), в НАТО была объявлена повышенная степень боеготовности. Однако вероятное советское вторжение в Югославию по просьбе изнутри или в связи с распадом этой страны не повлекло бы за собой реакции со стороны альянса, поскольку все решили бы, что СССР лишь забрал то, что ему и так полагалось по Ялтинскому договору. Сегодня я могу добавить к этому, что в Италии существовал план под названием "Алебарда". Не удовлетворившись Югославией, думали мы, СССР вторгнется в прибрежную полосу области Фриули – Венеция – Джулия, где находится город Триест, и при этом понимали, что не можем просить у НАТО начать ядерную войну для его защиты. План предусматривал, что едва советские войска вступят в Югославию, наши военные отойдут от Триеста, там останутся только префект, полиция и карабинеры – для обеспечения порядка и безопасности до тех пор, пока советские войска не возьмут на себя эти функции»

Это Италия, член НАТО! Что же говорить о прочих! Венгерские повстанцы в 1956 году, отчаянно призывая Америку на помощь, были очень наивны. В Чехословакии 1968-го тоже были уверены в американской поддержке, но президент Джонсон демонстративно улетел на своё ранчо в день ввода войск Варшавского договора в Прагу, давая понять, что Америка вмешиваться не будет. Войска бундесвера также были отведены не менее, чем на 20 км от границ с Чехословакией, чтобы показать: ФРГ не считает, что её это касается.

Стоит напомнить (многие забыли), что даже в Корее США действовали не в самостоятельном качестве, а под флагом ООН и по решению Совета Безопасности (СССР какое-то время бойкотировал его заседания и потому упустил возможность применить вето). Единственным конфликтом, куда США отважились ввязаться (в 1965 году), несмотря на риск столкновения с СССР, был вьетнамский. Это стало возможным потому, что данный риск оценивался аналитиками США как минимальный: СССР незадолго до этого рассорился с Китаем, чьей марионеткой, как тогда казалось, обречён был стать Вьетнам. К тому же географически Вьетнам располагался (для СССР) «позади» Китая. Но даже во Вьетнаме США расширяли своё военное участие в противоборстве Юга и Севера осторожными шажками, получившими тогда же название «эскалация».

После вьетнамского конфуза, прямо обусловленного советской помощью Ханою, США вели себя решительно лишь там, где отсутствовал прямой советский интерес, – в Гренаде, Панаме, Ливане, Ливии. То же относится и к Англии (война с Аргентиной в 1982 году; к тому времени Англия ощутимо перевооружилась по сравнению с 1978 годом).

«Равновесие страха» было неравновесным

В 1983 году, в разгар холодной войны, широкую известность приобрело письмо, которое написала советскому генсеку 14-летняя девочка из США по имени Саманта Смит. В письме были такие слова: «Я очень не хочу и боюсь войны. Объясните мне, пожалуйста, дорогой мистер Андропов, правда ли то, что вы её хотите, и почему?»

Эти слова отражали почти всеобщее убеждение американцев в том, что СССР твердо решил уничтожить США и лишь дожидается удобного случая. Как было с этим жить?

Мы понимаем, что это убеждение не соответствовало действительности. СССР к тому времени давно уже перешёл к доктрине «равновесия страха», и аналитики ЦРУ, по идее, должны были это знать. Беда в том, что это были никудышные аналитики.

Их уровень виден по такой подробности. Даже в начале 1990 года ЦРУ продолжал уверять американское руководство, что всё происходящее в СССР — perestroika, glasnost, отмена цензуры, свобода собраний и объединений, первые свободные выборы с несколькими претендентами на депутатское место, рыночные реформы, — все эти и другие революционные перемены были не чем иным, как хитрым трюком, придуманным с единственной целью: сбить с толку руководство США. Психологи называют подобный ход мысли младенческим эгоцентризмом.

Не поняв феномен смертельного страха, державшего Запад за горло несколько десятилетий, мы не поймём тамошнюю любовь к Горбачёву.

Надя Бурова, вдова поэта и художника Дмитрия Александровича Пригова, рассказывала, как американцы отходили на рубеже 80-х и 90-х от десятилетий страха. У Нади свободный английский (благодаря матери-англичанке), и она принимала участие во всякого рода международных культурных проектах, опекавшихся Раисой Максимовной Горбачёвой. В частности, Надя объездила множество городов США с детским хором из России. Буквально после каждого концерта к ней подходили американцы и спрашивали (озираясь и вполголоса): «А вы правда раздумали нас убивать?» Не могу себе вообразить «зеркального» эпизода в СССР.

Не поняв феномен смертельного страха, державшего Запад за горло несколько десятилетий, мы не поймём тамошнюю любовь к Горбачёву. 

А ведь ещё накануне прихода Горбачёва люди на Западе были склонны поверить пророчеству известного американского специалиста по ядерному оружию Германа Кана (Hernman Kahn), опубликовавшего в 1985 году статью, где доказывалось, что СССР будет существовать по крайней мере до 2800 года.  

Крайне любопытно свидетельство Леонида Кучмы, в 1986–1992 годах – генерального директора днепропетровского «Южмаша», главного производителя ракет в СССР. Уж в чём-чём, а в ракетах он разбирается. Вспоминая о своём учителе Михаиле Кузьмиче Янгеле, Кучма прямо указывает на поворотный пункт в противостоянии с Америкой: «Момент, когда мы окончательно отработали орбитальный вариант ракеты Р-36, главный шедевр Янгеля, можно назвать одним из главных событий в истории ХХ века: именно тогда стало ясно, что победителей в ракетно-ядерной войне не будет, остаётся лишь путь переговоров и разоружения. Орбитальный вариант ракеты перечеркнул все надежды американцев на успешную противоракетную оборону. Наша ракета показала, что может достичь любой точки планеты, причём вычислить, куда направляется орбитальная боеголовка, в те времена было невозможно». («Украина – не Россия», стр. 355). Ракета Р-36 имеет много модификаций, Кучма говорит о её орбитальном варианте, принятом на вооружение в 1980 году, уже после смерти Янгеля. В НАТО ей неспроста присвоили имя «Сатана».

Именно эти ракеты убедили Рейгана, что США «безнадёжно отстали от Советского Союза в военном отношении». Его программа «Звёздных войн» (она же – Стратегическая оборонная инициатива – СОИ) была попыткой переломить ситуацию. Сказать, что СОИ сильно испугала СССР, было бы большим преувеличением, слишком уж она отдавала блефом. Еще раз процитирую Л. Д. Кучму: «В 1986 году руководство СССР сумело предъявить миру свою "крутизну" в форме станции "Мир", а в 1988 году (между прочим, всего через несколько дней после избрания Буша-старшего президентом США. – А.Г.) – в форме многоразового орбитального корабля "Буран". Вместе с днепропетровской "Сатаной" всё это произвело нужное впечатление, переговоры о разоружении пошли веселее и вскоре привели к результатам. Не характерно ли, что вслед за этим последовал отказ США от создания американской орбитальной станции "Фридом", а Франция и Англия заморозили работы по своим челнокам "Эрмес" и "Хотол"?» (там же, стр. 418–419 и 552).

Но и после того, как все нужные соглашения были подписаны, страх улетучивался крайне медленно. Фантомные боли проходят нескоро.

Изложенное – не какие-то «тайны разведок», только теперь извлечённые на свет, а факты, бывшие на протяжении десятилетий частью повседневности США и СССР. Впрочем, к СССР это относилось в гораздо меньшей степени: советская цензура отсекала всё, что могло бы вызвать массовые страхи, – благодаря этому у детства и юности моего поколения был не столь мрачный фон.

Фантомные боли чреваты осложнениями

В Сети гуляет документ – не исключено, что подлинный, – под названием «Внешнеполитическая доктрина США», датированный 1992 годом. Одно из его положений таково: «Нашей главной целью является предотвращение возникновения нового соперника, будь то на территории бывшего СССР или в другом месте, который представлял бы собой угрозу, сопоставимую с той, которую представлял собой Советский Союз…» Америка не хочет нового испытания страхом, и её можно понять.

Распространено такое заблуждение: то, чем жили, что видели, о чём постоянно слышали и что более или менее одинаково запомнили миллионы людей, невозможно будет исказить и переврать ни полвека, ни век спустя.

Странные попытки США после распада СССР вести себя по отношению к России на манер победившей стороны, пусть и не объявляя об этом вслух, — не что иное, как старание потихоньку отомстить за десятилетия страха.

У данного сюжета есть ещё одна сторона. Распространено такое заблуждение: то, чем жили, что видели, о чём постоянно слышали и что более или менее одинаково запомнили миллионы людей, невозможно будет исказить и переврать ни полвека, ни век спустя. Как бы не так!

На наших глазах приобретает совершенно иную окраску советское время, период Перестройки и распада СССР, девяностые годы. Более поздние события меняют цвет предшествующих. Сегодня российские комментаторы уже непринуждённо рассуждают о том, как США «весь ХХ век диктовали свою волю всему миру» или о «сокрушительном (вариант: «безоговорочном») превосходстве западной системы над советской», а слушатели понимающе кивают. Не питая симпатий к «советской системе», вынужден назвать второе из этих утверждений упрощением, а первое – вздором.

Кстати, почти столь же радикально менялись представления российского просвещённого класса о допетровском времени, о дореформенной России, о предреволюционной поре, о двадцатых годах – о всяком времени, сменившемся своим отрицанием.

Это не сугубо российское свойство – это общемировая закономерность. Историческая память, предоставленная самой себе, везде и всегда склонна изменяться задним числом. Не говоря уже о случаях, когда её целеустремленно подправляют. Свидетельства, приведённые выше, уже приходится вылавливать в море блажи, а ведь всего 25 лет назад они были общим местом.

Понятно, что Америке для поддержания уверенности в себе и устранения фантомных болей от десятилетий страха нужен именно тот ретро-автопортрет, который создаётся сегодня с равнодушного согласия её бывшего врага. Но если замысел окончательно удастся, это не пойдёт на пользу ни одной из сторон.

Также по теме

Новые публикации

В Высшей школе экономики (ВШЭ) состоялась стратегическая сессия «Сотрудничество России и стран Африки в области высшего образования в меняющемся мире», в которой приняли участие министры высшего образования Республики Бурунди, Республики Мали, Республики Нигер и Гвинейской Республики.
Каналы о России глазами иностранцев множатся в интернете, собирая сотни тысяч подписчиков по всему миру. Видеоролики о российских городах, образе жизни, русской культуре и кухне смотрят и комментируют. Достаточно подписаться на двух-трёх таких блогеров, чтобы очень скоро понять, благодаря системе интернет-рекомендаций, как много молодых, образованных и любопытных иностранцев выбрали Россию для проживания.
Осенью 2023 года власти Латвии, которые уже давно пытаются выдавить русскоязычных жителей из страны, пригрозили, что заявления на выдачу вида на жительство россияне должны подать до 1 апреля 2024 года. После этой даты всех, у кого есть российский паспорт и кто не сделал этого, обещают депортировать из страны.
Российско-германское движение городов-партнёров не сведено на нет, хотя и сталкивается с серьёзными препятствиями, считает вице-президент общества «Россия – Германия», член правления Международной ассоциации «Породнённые города» Анатолий Блинов. Об этом он заявил в рамках российско-германского круглого стола, состоявшегося 26 марта 2024 г.
Школа в киргизской деревне Достук известна на всю округу благодаря российским учителям, которые в ней работают. Родители школьников из других посёлков нанимают автобус, чтобы их дети могли учиться у российских специалистов. Супруги Юсуповы из Башкирии преподают здесь географию и биологию.
Сегодня обратим внимание на правописание аббревиатур, связанных со словом министерство. Как правильно: минкульт или минкультуры? Минобороны заявил или заявило? С прописной или со строчной буквы нужно писать эти сокращения?
Цветаева