‒ У нас было порядка 260 заявок на получение грантов для переводов на 34 языка – из 32 стран. Поддержим мы порядка 145 заявок. Основные языки – английский, тем более что 2016 – Год языка и литературы Великобритании и России, а также арабский, немецкий, французский, испанский, итальянский, португальский – вот это основной спектр языков. Есть также славянские языки. 

‒ По-прежнему большой спрос на Водолазкина – на роман «Лавр» и его тексты, касающиеся русского языка. Это Марина Степнова – романы «Женщины Лазаря» и «Безбожный переулок». Захар Прилепин – «Обитель», Алексей Макушинский – «Пароход в Аргентину». То есть, по большому счёту, почти все авторы, которые попали в шорт-лист «Большой книги» прошлого года. На них очень быстро отреагировали зарубежные издатели, которые хотят их переводить и публиковать у себя.

‒ Нет, мы не лоббируем писателей. У нас есть свой внутренний аудит – Наблюдательный совет, который собирается как минимум ежегодно. А в случае начала каких-то специальных долгоиграющих проектов может быть созвано отдельное заседание Наблюдательного совета. Как, например, в прошлом году, когда запускался проект «Русская библиотека» на английском языке в ста томах. Он рассчитан на 10 лет, и стоимость его велика. И в феврале Наблюдательный совет определяет приоритеты на этот год.

‒ Главный итог: количество заявок на переводы русской литературы увеличивается. В 2012 году, когда мы первый раз принимали заявки на гранты, нас ещё мало кто знал. В первый год поступило всего 67 заявок. Это было, можно сказать, первое движение за последние 20 лет навстречу переводчикам и издателям, которые занимаются изданием русской литературы в других странах. Мы знаем, что во всех странах существуют подобные институции: Институт Гёте в Германии, Институт Сервантеса в Испании, в Швейцарии – совет по культуре «Про Гельвеция», которые поддерживают именно свою литературу ‒ в первую очередь, современную, потому что классика так или иначе более-менее переведена во всех странах. 

Поначалу нам даже приходилось убеждать наших появляющихся партнёров за рубежом, что это не шутка, что Россия действительно будет выделять гранты на переводы. Многие в это не поверили, поэтому заявок было немного, и почти все из них мы поддержали. В следующем году количество заявок увеличилось вдвое. Всего по итогам прошлого грантового года переведено с нашей поддержкой около 600 произведений классической и современной русской литературы. В этом году, как я уже сказал, будет ещё порядка 145. Цифра пока не окончательная, потому что есть некоторые технические нюансы: издатель должен предоставить контракт с переводчиком, контракт с правообладателем – весь пакет документов, который необходим для получения гранта.

‒ Если пять или даже десять лет назад текст был переведён – а мы можем это посмотреть по нашей базе данных, ‒ то нет смысла делать это вновь. Другое дело, если наши, теперь уже многочисленные, зарубежные эксперты полагают, что перевод был не вполне удачен. Или же перевод какого-нибудь классического произведения был сделан лет 50 назад. Например, в прошлом году в США и Великобритании параллельно было сделано два перевода «Анны Карениной», который до сих пор остаётся одним из самых популярных русских романов за рубежом. Автор одного перевода ‒ американская переводчица Мариан Шварц, автор другого – Розамунд Бартлет из Великобритании. Оба перевода получили превосходные отзывы в прессе. И оба были награждены специальным призом за лучший перевод на английский язык – English Prize, учреждённым Институтом перевода совместно с Президентским центром Б. Н. Ельцина. 

‒ Когда мы запускали проект «Русская библиотека» на английском языке, нашим партнёром стало издательство Колумбийского университета. Был образован международный совет, куда вошли британские и американские переводчики и слависты, а также российские эксперты – специалисты по русской литературе из Пушкинского дома Института русского языка РАН. Был составлен такой русский канон, который был предложен американцам для согласования. Они довольно критично к этому отнеслись по разным причинам. В частности, многие тексты уже были переведены, они в ходу, и нет необходимости заново их переводить и включать в состав «Русской библиотеки». 

У нас есть ещё один проект – «Русская библиотека» на китайском. До этого года она была в 50 томах, но теперь принято решение довести её до ста томов. Дополнительные 50 томов выбираются в данный момент. Список практически согласован, туда в основном войдёт научно-гуманитарная литература – социология, политология. И если сравнивать эти два проекта, то, конечно, эти списки разные. Скажем, «Русская библиотека» на китайском языке – она, позвольте такое слово, более «советская». Там преобладают писатели советского периода: Нагибин, Трифонов, Распутин, Астафьев. Не значит, что они совсем не приветствуют переводы современной литературы, но относятся к этому с настороженностью. 

А американцам, наоборот, интересно то, что сейчас происходит в России: передний фронт литературной борьбы, поиски новых идей, нового реализма, уход от постмодернизма. 

‒ Что касается «Русской библиотеки» на английском, то это не просто издание текстов. Они будут сопровождаться вступительными статьями либо комментариями. Например, на английском языке будет издана знаменитая поэма Венички Ерофеева «Москва – Петушки». Понятно, что иностранному читателю понять его без дополнительных комментариев будет довольно сложно. В китайскую библиотеку этот роман не вошёл.

‒ Нет, такого подхода у них нет, хотя они обращают внимание на позицию того или иного автора. Но, по большому счёту, в России традиционно писатель всегда подходит критически к окружающей действительности. Поэт и власть – это тема вечная. 

Американцы с большим интересом смотрят на наш авангард, который и у нас не особо в ходу: Зданевич, Хлебников, тот же Хармс. В редакционный совет входят слависты и историки русской литературы. Они, как правило, все – преподаватели. И замысел состоял в том, чтобы издать «Русскую библиотеку» не как памятник, а как реальный инструмент изучения и постижения русской литературы и русской культуры. Потому что многие из этих томов будут рекомендованы к изучению на кафедрах русистики всех американских и британских университетов. Идея – показать русскую литературу в развитии и современный её срез – так, чтобы этим можно было пользоваться. Отсюда и комментарии, и вступительные статьи. Если ставить перед собой цель, чтобы это был живой инструмент, то надо дать молодым, желающим глубже изучать русскую филологию, иметь возможность прочитать и комментарии, и критические статьи.

Не так много – примерно пятая часть. К примеру, будет том Лескова. Этого писателя только в последнее время стали активно переводить и воспринимать как писателя первого ряда. Лесков и Гончаров долгое время воспринимались в англоязычном мире как писатели далеко не первого ряда. Также впервые будут переводиться произведения современных авторов. Остальное из классики практически всё уже было переведено, но давно – в начале XX века. Прошло 50‒70 лет, и сам язык уже изменился. Наша задача – сделать это интересным для современников ‒ и даже тех, кто, условно говоря, ещё не оторван от материнской груди. 

Мы сейчас подготовили своего рода каталог ста произведений современных авторов с краткими аннотациями. Перевели его на английский и в ближайшее время разместим на сайте. Туда не попадут некоторые замечательные писатели, которые не писали в последнее время. Например, Герман Садуллаев, который 10 лет ничего не пишет. Притом что его вещи – «Я – чеченец», «Одна ласточка не делает весны» ‒ замечательные. Но, по последним данным разведки, он уже написал новый роман и сейчас занимается редактурой. 

Мы, конечно, ориентируемся и на наши литературные премии. Нашим юридическим контрагентом является издатель. Но мы в меньшей степени дружим с издателем, а в большей степени ‒ с переводчиком. Это не столько финансовые отношения, сколько отношения, основанные на любви к русской литературе. Различные произведения по-разному звучат на родном языке и на чужом. Есть такой молодой писатель Сергей Лебедев – не могу сказать, что здесь он известен и знаменит. Но вот в Германии и во Франции его романы активно переводят. Это действительно такая современная российская стилистика с очень тонким вкусом. 

Любимчики есть. Точно так же, как и у нас – есть английский писатель Сомерсет Моэм, который в России пользуется бешеным успехом, а в Великобритании он является писателем второго, а то и третьего ряда. И переводчики нам иногда подсказывают – обращают наше внимание на того или иного автора. Нам кажется – ну, проходной какой-то роман. А он прекрасно ложится на какой-то язык – в силу искусства перевода, в силу каких-то культурных нитей, протянутых между этим автором и ментальностью иностранного читателя. 

В прошлом году на французский был переведён «Весёлый солдат» Виктора Астафьева. У нас это произведение не очень известно. А иногда переводчик сам «западает» на какого-то автора, а потом ищет, где бы его издать. Очень многие прекрасные переводы лежат в столt – нет издателя.

‒ Да, в четвёртый раз пройдёт Международный конгресс переводчиков русской литературы. Несмотря на тяжёлые финансовые времена, мы ожидаем по крайней мере сто участников из 50 стран. Это самый крупный переводческий форум – возможно, даже и в мире. Там же пройдёт церемония вручения премии «Читай Россию/Read Russia» – за лучший перевод русской литературы на иностранный язык в четырёх номинациях. Международный совет определяет лонг-лист, а потом шорт-лист. 

‒ Люди приезжают в Москву. Мы даём им возможность посетить какие-то музеи, библиотеки, посмотреть архивы. Иногда кто-то потом едет в Ясную Поляну или в Константиново. Также проходят встречи с писателями. Мы обычно спрашиваем, с кем они хотят встретиться, и отбираем 8‒10 человек. Потом переводчики устраивают такой «допрос» писателю – это происходит очень интересно и живо. Кроме того, все выступают с докладами, которые мы публикуем после конгресса. 

Одна из наших основных задач – привлекать молодое поколение переводчиков. Многие встречаются впервые, хотя знают друг о друге много лет. Это очень позитивный заряд. Они переводили русскую литературу и до того, как государство стало давать гранты. Но создаётся совсем другая атмосфера, когда говорят: мы любим тебя, ты нужен.